исполнительниц. Но прежде того Слепаков заметил среди дам нескольких мужчин в костюмах, фраках, пышных жабо, с элегантными прилизанными мужскими прическами. Одна голова, совершенно обритая, сверкала, отражая светильники. Однако по растопыренным фалдам, по излишней вальяжности при повороте шеи, сдавленной воротничком рубашки, по круглым коленям и относительно маленьким рукам с разноцветно-перламутровым маникюром было понятно: в мужских костюмах тоже веселились дамы.
Вышли музыканты: тонкая, как плеть, негритянка-саксофо нистка в зеленом купальнике и рыженькая девица в одних шортах – при активной работе барабанными палочками ее груди упруго подпрыгивали, как надувные мячи. А затем предстала Зина, но не та, которую знал Слепаков, а чужая, томная и жеманная, в просвечивающем плиссированном платье, утянутом в поясе, с фальшивыми, конечно, бриллиантами, сиявшими в волосах и в ушах. Она играла на синтезаторе, колыша бедрами, поводя плечами, льстиво и сладко улыбаясь.
– Браво, браво! – раздалось из полутемного зала. – Дивно! Изумительно! Прелесть! – Одна особа в мужском костюме (та, что с выбритой головой) встала из-за стола и послала Зине воздушный поцелуй.
Слепакова внутренне потряхивало от омерзения и бешенства.
– Содом… – тихо сказала женщина в очках.
На сцену вышла прямая, как мачта, красивая брюнетка баскетбольного роста, в расшитом золотыми лилиями рыцарском камзоле, обтягивающих лосинах и сапогах.
– Наши дорогие, очаровательные гостьи! – обратилась брюнетка к зрительницам, преувеличенно вытаращивая глаза, оживленно жестикулируя и до приторного восторга сияя крупными отполированными зубами. – Мы счастливы, что вам понравилась первая часть выступления Ждем и в дальнейшем столь же теплого приема наших девушек. Сейчас антракт. Вы можете пройти во внутренние помещения клуба и насладиться личным контактом с любой обитательницей этого дома.
За столиками призывно замахали и загалдели. Девушки, кокетливо изгибаясь, сошли с эстрады.
– Пойдемте, – сказала внезапно возникшая золотистая Люба.
– Марина Петровна, к вам. Те самые.
Слепаков и его спутница вошли. Брюнетка сидела в глубоком кресле возле большого стола, заваленного мишурой и глянцевыми журналами с бело-розовыми белокурыми «ню». Высоко закинув одну на другую длинные ноги, Илляшевская говорила по мобильному телефону.
– Вы не пожалеете, – смягчая густой голос, мурлыкала она. – Наши клиентки в восторге. Да просто слюни пускают от удовольствия… Вообще возможны самые разнообразные варианты, если вас интересует личное общение. Приезжайте, ждем в любое время. Чем могу помочь? – Это уже двум вошедшим.
– Мне нужно срочно поговорить со своей женой Зинаидой Слепаковой. Она у вас играет на…
– Знаю, – и к водительнице «Жигулей»: – А вы?
– Я просто за рулем.
– Я хотел бы забрать из этого… из этой… свою жену, – прибавил Слепаков, чувствуя, как недобрая энергия снова пробуждается