поднимаемся из-за стола. Мик, сухо поблагодарив меня за ужин, уходит в гостевую спальню, а мы с Виком остаёмся на кухне, чтобы загрузить посудомоечную машину.
Этот день слишком странный, скорее непривычный. И я чувствую сильную усталость, некую эмоциональную изнеможённость, убирая со стола. А один вопрос зудит на языке, не даёт мне покоя.
– Вик, – тихо обращаюсь, поворачиваясь к Вику, наливающему воду в стакан.
Мне с трудом удаётся произнести следующее, так как кажется, что Вик может неправильно меня понять или что-то заподозрить. На меня давит присутствие Мика в нашей квартире. И, наверное, столкнись я с ним в душе так сокращённо, как об этом рассказала Вику, не напрягалась так от его нахождения здесь. И теперь я боюсь, что Вик может догадаться о неполноте картины…
– …хотела спросить, Миша надолго у нас?
Но, судя по улыбке Вика, он ни о чём таком и не подумал. Подходит ко мне и обнимает за талию.
– Мик поживёт здесь какое-то время, котёнок, – на этой фразе я замираю, как и моё дыхание. Очень стараюсь не застонать от досады, делая вид, что меня эта новость нисколько не волнует. Вик отводит пряди моих волос от лица и продолжает: – С завтрашнего дня он начнёт искать себе квартиру. Как решится с жильём, переедет. Ты же не против? Он и сам не горел оставаться, но я настоял. У них с отцом всё ещё напряжёнка, поэтому у него жить точно не будет.
И вновь я прилагаю титанические усилия, чтобы кивнуть, а заодно и натянуть улыбку. Вик говорил, что испытывает чувство вины по отношению к брату. По какой причине, не сказал. Но я просто обязана поддержать его в восстановлении хороших отношений с настолько близким ему человеком.
– Я понимаю, не против и люблю тебя, – произношу тихо и тянусь к его губам. Шепчу: – Ты у меня самый лучший, знаешь?
Но улыбка с моих губ быстро стирается поцелуем. Сначала осторожным, потом глубоким. Вик сжимает мои ягодицы, приподнимает за них, одновременно посасывая мою нижнюю губу, а после вновь проникая языком в рот.
Шорох наших уже резких движений и влажные звуки поцелуя в абсолютной ночной тишине квартиры. Дыхание сбивается на лихорадочное. Коленки подгибаются от растёкшийся по телу неги. Ласки усилили эффект алкоголя, в голове стелется туман.
Резко Вик отрывает меня от пола, закидывает на себя и несёт к кухонной рабочей поверхности. Садит.
– Вик… подожди, – мой рваный шёпот противоречит моим действиям, потому что я продолжаю отвечать на голодный поцелуй не менее жадно, а руками сминаю и задираю футболку с намерением снять с Вика.
Когда он стягивает с себя и откидывает вещь в сторону, я провожу ногтями по его груди, всасываю кожу на его шее. Задыхаюсь. Вес бьющейся где-то на заднем плане мысли убывает с каждой новой секундой. И следующие слова вырываются из меня уже на автомате… как будто сказаны не мной, ведь каждая моя клеточка хочет утонуть в удовольствии прямо здесь и сейчас…
– Не здесь… Нас будет слышно… Тут… гостевая комната…
Дальнейшие мои слова тонут в очередном глубоком