знаю, что за глюк случился со мной ранее, видимо, притомился с дороги, я сбросил с ног ботинки и прошествовал туда, куда она мне показала – на диван. Дора села в кожаное кресло, поставив локти на колени, скрепила пальцы в замок и оперлась на них подбородком. Поставь она чайник кипятится, мне было бы куда спокойнее.
Лицо у Доры стало бесстрастным, я начал переживать, не выставит ли она меня за дверь до того, как я успею объясниться.
– Начну первой. Твой отец сказал, что ты не желаешь меня видеть и знать, – холодно сообщила она.
Испытал укол совести, но не из-за сказанного, я такое не мог выдать в шесть лет.
– А причина в том, что я тебя до ус… – Она поджала губы, приложила к ним указательный палец, будто раздумывая как сказать, но я-то понял какой «ус» рвется из ее уст. – Я до смерти тебя напугала, – заключила она, откинувшись на спинку кресла, положив руки на подлокотники. Прикрыла глаза, как будто я ее уже утомил. – Ты сказал им, что видел, как я раздвоилась…но не на два человека, а прямо из меня появился человек с туловищем без ног… Со слов отца, рассказывая это, ты обмочился в штаны прямо в машине…
– Какой бред! – Я вскочил на ноги, возмутившись позорным обвинением, сжал руки в кулаки. – Как ты могла поверить ему на слово? – От досады мне захотелось перевернуть, разделяющий нас журнальный столик, но я сдержался. Разжал кулаки, опасаясь, что в следующий момент могу стать похожим на психа и случайно вскроется то, что я желаю сохранить от нее до конца жизни.
– Эраст, я…
– Он сказал, что вместо семьи ты выбрала писательскую карьеру, решила избегать нас, как и весь мир. Но я в это не верю!
– Да послушай же… – настойчиво сказала Дора, но я снова ее перебил.
– Ведешь себя как Пелевин! Подростком я так надеялся встретиться с тобой в тайне от родителей, но ты не проводишь встречи с читателями, не появляешься на публичных мероприятиях, а интервью даешь через интернет. – Эмоционально жестикулируя, я никак не мог остановить вырвавшийся из меня поток слов похожий на бурное течение, прорвавшее плотину. – Гора не шла к Магомету, и он пошел к ней сам – мне пришлось дождаться, когда я стану достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы припереться к тебе в эту глушь. И наконец-то разрешить все недоразумения.
– Эраст! – повысила она голоса.
– Мы бедно жили, чтобы купить твою первую книгу, мне пришлось копить целый год. А когда принес ее в школу похвастаться, что это написала моя бабушка, то был выставлен на посмешище! Потом вызвали родителей. Они думали, что я ее украл, чек показать не мог, выбросил. Учительнице сказали, что я фантазер, про тебя же было сказано, что ты вообще не наша родственница. На книге была этикетка, сразу после школы меня повели в тот книжный магазин, заставили вернуть ее и извиняться. Растерявшаяся сотрудница хотела поднять записи с камер, но родители настояли, чтобы она забрала книгу и не поднимала шума. Я плакал всю дорогу до дома, не понимая, почему со мной так обошлись… – Устало плюхнувшись на диван, я закрыл лицо руками, нахлынувшие чувства, подобно