был верен, Урсус только что сделал очередной выпад и еще не закончил движение вперед – отскочить назад он никак не мог. Трезубец он отбил щитом, а под сетку решил поднырнуть. Но Агмон виртуозно остановил полет сети, поддернув ее за веревку, привязанную к его запястью, когда она оказалась прямо над противником. Грузила, привязанные по краям сети, потянули ее вниз, и она аккуратно опустилась на Урсуса.
Увидев, что бросок сети успешен, Агмон со всех ног помчался вокруг Урсуса, затягивая петлю, пропущенную по окружности сети. На бегу он откидывался назад и сильно дергал. Веревка перехватила Урсуса поперек туловища, притянула к нему обе руки, стеснила дыхание. Свободными остались только предплечья. Положение стремительно превращалось в безвыходное. Антон Сергеевич запаниковал, абсолютно не представляя, что можно предпринять, но Урсус стряхнул бесполезный теперь щит, а копье ухитрился, как палку в колеса, сунуть Агмону в мелькающие ноги. Древко переломилось, а ретиарий упал на землю, подняв целую тучу песка. При падении он выронил трезубец, который отлетел метра на три. Веревка тут же ослабла, Урсус сбросил сетку и выхватил кинжал. Грек резво вскочил на ноги уже с кинжалом в руке. Гладиаторы остановились друг против друга, переводя дух.
Эллин первым ринулся в атаку. Через несколько секунд, сбитый подсечкой, он снова оказался на земле. Урсус ногой выбил оружие из его руки. Агмон попытался снова вскочить, но был прижат к земле коленом, и клинок у горла убедил его прекратить сопротивление. Победитель, следуя инструкции, посмотрел на балкон. Он надеялся, что ретиария пощадят, ведь тот сражался достойно.
В предзакатном солнце доспех Понтия Пилата отливал кроваво-красным. Ипподром молчал. Выдержав паузу, Пилат вытянул вперед сжатый кулак с оттопыренным большим пальцем и, согнув руку в локте, коснулся им шеи. «Значит, все-таки не реслинг…» – с ужасом осознал Антон Сергеевич. Он перевел взгляд на Агмона, тот закрыл глаза.
Ланиста на тренировках показывал Урсусу множество способов умерщвления поверженного противника: приемы с использованием разного оружия, модные и устаревшие, зрелищные и не очень. Самым «гуманным» из них был укол в сердце, но ланиста не советовал его применять, объяснив, что этот вариант не имеет успеха у публики ввиду своей невыразительности. «Хочешь завоевать признание зрителей – режь горло!» – посоветовал он и добавил, что со временем у каждого удачливого бойца вырабатывается свой неповторимый стиль. Антон Сергеевич не раз думал над тем, что будет делать, если победит и от него потребуют убийства. Он рассматривал разные варианты, от гуманного укола в сердце до отказа подчиниться жестокому требованию с последующей вероятной гибелью Урсуса. Так и не сделав выбор, решил положился на импровизацию.
Когда дошло до дела, Урсус хотел было перерезать греку глотку. И отнюдь не только затем, чтобы порадовать зрителей. В нем пробудилась какая-то первобытная жажда крови. Но вернувший себе контроль над происходящим Антон Сергеевич оказался абсолютно