Хебонель утверждает, что перед ее ранением сюда отправили раненых учеников и положили в стазис. Это значит, что они должны быть где-то здесь.
– Да что может утверждать эта сука! – вспыхнула негодованием медик.
– Стоп! – поднял ладонь директор. – Вы сначала вдумайтесь в смысл слов, не обращая внимания на то, кто их сказал. Речь идет о жизни детей!
– Да что это я… – опомнилась госпожа Эмрис. – Извините. Слишком не люблю… эту. Но дети? Говорите, несколько учеников?
– Да.
– Сейчас запрошу искина.
Примерно через минуту молчания медик тяжело вздохнула и явной неохотой сказала:
– Мне очень не хочется признавать правоту этой дамы, но не признать тоже не могу. Здесь действительно имеется скрытый отсек, в нем сейчас шестеро детей, два мальчика и четыре девочки, возраст от тринадцати до пятнадцати лет. Не знаю, почему мои коллеги решили поместить их туда. Хотя…
– Как вы думаете, детей следует разбудить сейчас? – спросил Иван Афанасьевич.
– Думаю, да, столь долгое нахождение в стазисе никому не идет на пользу, – кивнула госпожа Эмрис. – Судя по отчетам аппаратуры капсул, дети здоровы, проведено полное восстановление. Расовая принадлежность – три человека, аллиара, урук-хай и кайсар.
– Аллиара и кайсар? – приподнял брови директор. – Кто это?
– Аллиара? – на мгновением задумалась медик. – Самое близкое понятие в вашем языке – эльфийка, но эта раса, в отличие от сказочных эльфов, не бессмертна, живет примерно до восьмисот лет. Но столь же красива. Кайсар – гуманоид, кожа коричневая, уши заостренные, небольшие, два ряда зубов, небольшие рога. Все три расы генетически совместимы с людьми.
– Значит, это подвиды людей, – констатировал Иван Афанасьевич.
– Естественно, просто долго жили в других условиях, вот и изменились, – подтвердила госпожа Эмрис. – Общее происхождение большинства рас от Кер'Эб Вр'Ан давно доказано. Хотя это не объясняет появление у моего народа дополнительной пары рук и кое-каких других органов. Видимо, предки увлекались генетическими экспериментами. Но вернемся к делу. Я отдала приказ на закачку детям инфопакета русского языка и их последующее пробуждение. Идемте туда, нельзя, чтобы они никого не увидели, проснувшись. Перепугаются.
– Идемте! – решительно заявил директор, когда речь шла о детях, он забывал обо всем.
Медик двинулась к боковой стене, приложила к ней руку. Открылся проход, он словно протаял, как протаивает льдинка, если приложить к ней горячий паяльник. Леди Хебонель двинулась за ними. Госпожа Эмрис недовольно покосилась на нее, но ничего не сказала, помня, что по отношению к детям эта стерва очень заботлива. Николай Иванович остался в основном зале обсуждать с инженером предстоящий ремонт станции. Он снова ощущал себя при деле, на службе, и испытывал немалый подъем духа. Бывшему офицеру в мирной жизни было неуютно, не хватало драйва, поэтому он