изобретением появилось второе: «сын Антуана и Сессетты Дюма»[391].
Александр (он никогда больше не использовал имя Тома) одним росчерком пера перевернул расовую историю семьи: вместо сына маркиза де ля Пайетри и его чернокожей рабыни Сессетты он стал теперь сыном Сессетты Дюма и ее мужа Антуана. Он превратил отца в какого-то Дюма. Уловка, быть может, но также и что-то вроде поэтичной мести. И к тому же единственный реальный способ почтить память матери: взять ее фамилию. Вслед за новым именем и фамилией в документе есть описание внешности Александра Дюма:
Уроженец города Джереми[392] [так!] на Мартинике, 24 года, рост 183 сантиметра, волосы темные курчавые, брови темные… лицо овальное, смуглое, рот маленький, губы толстые.
Офицер-вербовщик ошибочно поместил Джереми на Мартинику, а не на Сан-Доминго. В последующих документах Шестого драгунского полка с происхождением необычного рекрута в большинстве случаев будут обходиться проще: «из Джереми, что в Америке»[393].
Записаться рядовым в драгуны было неудачным способом начать военную карьеру: теперь Тома-Александр мог рассчитывать дослужиться максимум до старшины – высшего неофицерского чина в кавалерийских полках того времени.
Как устанавливал закон от 1781 года, рассчитывать на производство в офицеры мог только кандидат, который «докажет четыре поколения[394] дворянства по отцовской линии», что будет подтверждено королевским экспертом по генеалогии. Тома-Александр принадлежал к такому роду (семейное древо Дави де ля Пайетри восходило к 1500-м годам), но из-за принятых незадолго до того расовых законов мулату было сложно отстоять свое право на титул или статус дворянина. Наверняка взбешенный подобными ограничениями, Тома-Александр, должно быть, с облегчением отверг имя человека, который некогда владел им и продал другому. Юноша, вероятно, с удовлетворением завербовался в армию под новым именем – одновременно его собственным изобретением и данью памяти его матери-рабыни, до сих пор полностью забытой сыном.
Спустя тринадцать дней, 15 июня, Антуан умер[395]. Это случилось всего через четыре месяца после свадьбы старого мерзавца. Его похоронили на кладбище в Сен-Жермен-ан-Лай. В свидетельстве о смерти Антуана упоминается заупокойная месса и перечисляются присутствовавшие на ней лица. Александра Дюма среди них нет. Сыну повезло, что к этому моменту он уже тянул солдатскую лямку и не нуждался в отцовской поддержке, ведь «богатство» (фактически всего лишь сильно приукрашенные платежи от семьи Мольде в соответствии с соглашением о поместье Пайетри) оказалось фикцией. Письмо к графу де Мольде[396], написанное юристом от лица вдовы спустя несколько месяцев, хорошо иллюстрирует ее бедственное положение:
Смерть г-на маркиза[397] освобождает вас от ежегодной пожизненной ренты… Уверена, вы обязаны были платить ему. Пожалуйста, сэр, примите мои поздравления, но позвольте обрисовать несчастье честной женщины, на которой он женился всего четыре месяца назад, у которой нет своего имущества и которую он решил обмануть. Брачный контракт маркиза действительно…