это? – растерялась Халльвега. Нет, она определенно запуталась в объяснениях.
– Он передал?.. – Зайлунгар нахмурился, обратившись к своему Хозяину. Определенно понял больше нее.
– Да.
– Но… Это же самая?.. В смысле, он же больше никогда не вернется.
– Все верно. Элементалист не сумеет вернуть к жизни своего целестиала после такого, потому что его больше не существует.
– То есть?..
– У одного из элементалистов, который, предположительно, охотился где-то здесь в Призрачных пещерах или около того, возникли серьезные проблемы, – согласился Да Э без каких-либо эмоций. Ни радости, ни злорадства к неведомому сопернику. – И умение его некроманта – последнее, что может помочь.
– Но ты говорил, что вы не можете отдавать нам приказы на расстоянии, – напомнил Зайлунгар. – Не единожды это повторял. Поэтому и гуляешь с нами.
– С вами я гуляю по другой причине, – поправили его. – Но – да – приказы отдавать на расстоянии не можем. Дело в том, Зайлунгар, что это не приказ.
– Как это? – на сей раз опешила Халльвега. Только она стала понимать то, о чем говорят эти двое, как снова тупик. – Но он же ясно хочет, чтобы я убивала. И злится, если не делаю того, что хочет.
– Предположу, что не злится. Это наказание. Само по себе. От начала и до конца, – Да Э покачал головой, видя непонимание в обращенных к нему глазах. Девушка сидела напротив, растрепанная и совсем потерянная. Запутавшаяся. – То, что происходит с тобой – это суровое наказание элементалиста для своего целестиала. Мы стараемся не прибегать к подобному, потому что чаще всего оно закончится смертью.
– Но я пока живая.
– Ненадолго. Умрешь, когда твое существо перестанет справляться со сложностью. Она все растет, как ты заметила. И остановить этот круг можно только желанием твоего Хозяина. Но его не последует.
– Почему? Зачем ему моя смерть? Он даже не знает меня!
– Скорее всего, твоему элементалисту сейчас настолько плохо, насколько только может быть. Вероятно, где-то на грани существования. И ты – его единственный целестиал. Его последняя надежда вернуть себе нормальное состояние. Поэтому тебя будут использовать до конца. Любого из.
Идиотская перспектива. У Халльвеги даже плечи опустились после таких известий. Думала, что хуже уже быть не может. Ха! Получите, распишитесь.
Сидела и бездумно смотрела на колено элементалиста, на котором покоилась рука с длинными темно-бордовыми когтями. Назвать это ногтями возможным не представлялось. Зачем они ему такие длинные?
– Может, убьешь меня сам? – фраза сорвалась с языка сама по себе. Халль даже взгляда не подняла от чужих ногтей.
– Нет.
Ответ вызвал невольную усмешку на губах. Еще недавно ответил бы по-другому. В уголках глаз защипало от несправедливости жизни. Почему им всем так нравится видеть чужие страдания?
На прикосновение к щеке вздрогнула. Ее голову приподняли за подбородок.
Перед глазами возникли чужие. Яркие, алые, с оранжевым вертикальным зрачком.