девушки, добавил, – умница. А теперь беги!
В следующее мгновение Глеб рванул в направлении двоедушника. Под благословением духа Олеся не видела движений парня. Просто в какой-то момент он появился уже перед Степаном и ударил его кулаком в живот. Степан ожидал этого и уклонился, а в следующий миг его рука с ножом устремилась к шее Глеба, который выставил руку и заблокировал его. Несколько быстрых движений, неразличимых для человеческого глаза, и вот противники замерли друг напротив друга.
Олеся заметила, что Глеб зажимает руку, в которую до этого попала пуля. Повязка, что закрывала рану, была срезана, а по плечу тянулся глубокий порез.
Двоедушник, что стоял напротив, морщился от боли. Нож он сжимал уже в левой руке, поскольку кисть правой была неестественно вывернута, но сдаваться он явно не собирался.
– Гадкие людишки, – зашипел Степан.
– Сдавайся, я обещаю тебе справедливый суд! – предложил Глеб.
– Ха-ха-ха! Знаю я ваш суд, – зло рассмеялся Степан и плюнул в сторону парня, – моя семья обратилась к Совету за защитой, а в итоге вы же всех и истребили. Женщин, детей – всех. Зная вас, я точно не куплюсь на твои сладкие речи, гадкий человечишка! Я вас всех уничтожу и начну, пожалуй, с той девки!
– Ты все ещё здесь! – закричал Глеб, заметив Олесю.
В следующую секунду двоедушник бросил в нее нож. Глеб рванул к девушке и, обняв ее, прикрыл своей спиной. В спину ударилась палка, а затем раздался удаляющийся смех Степана.
– Тварь! – прорычал Глеб, понимая, что его провели, а затем, отстранившись от девушки, добавил, – уходи. Я не смогу защищать и тебя.
– Твоя рана, ее надо обработать, – забеспокоилась Олеся.
– На это нет времени, он что-то задумал. Пожалуйста, уходи, – сказал Глеб и, развернувшись, бросился за двоедушником.
Степан не мог далеко убежать. Глеб заметил, как тот забежал в помещение для охранников. Аккуратно открыв дверь, ожидая засады, парень вошел внутрь, но все было тихо. Из пультовой, в которой он оказался, выходила еще одна дверь, в помещение для отдыха, откуда доносился шепот и странные хрипы.
Глеб ударил по двери ногой и замер. В центре комнаты находилось яйцо Рарога, а на нем, обнимая его, с ножом в груди лежал Степан и ухмылялся. Кровь стекала прямо на яйцо, отчего оно пульсировало и наливалось красным.
– Я победил вас, гадкие людишки. Рарог – прими эту жертву и покарай всех, кто вырывает легкие Земли! – торжественно закричал двоедушник.
Глеб успел сделать несколько шагов, перед тем как раздался взрыв, и его оглушенного, выбросило на улицу. Он понимал, что нужно встать, но никак не мог вернуть себе чувство направления и нащупать опору. Его руки тряслись, голова гудела, а уши заложило. Спина ощущала нестерпимый жар, из которого рождался карающий дух. Они опоздали. Рарог ступил в их мир, дабы нести разрушение.
В следующий момент Глеб почувствовал, как чьи-то нежные руки обняли, его словно в детстве. Он ощутил безграничную любовь и теплоту.
– Мама, – прошептал Глеб.
– Так меня еще не один парень не называл, – тяжело