Слепое обожание драйды по-прежнему выглядело забавно, но если в ее словах содержался хотя бы минимальный процент истины, я готова была мысленно поаплодировать адмиралу.
– Вам лучше? – позволив себе краткое лирическое отступление, Ил’Реми незамедлительно вернулась к насущным проблемам, и по ее тону я сразу поняла, что передышка мне явно не светит.
– Да, мэм, – я стиснула виски в ладонях, часто заморгала, несколько раз вдохнула и выдохнула, и только тогда меня немного отпустило. Ну, да ладно, если я и вправду подверглась шартской версии сканирования мозга, то мне однозначно стоило от души порадоваться, что эта, мягко говоря, травматичная, процедура каким-то чудом обошлась без фатальных последствий. Или я просто эти самые последствия пока не ощутила….
– Посмотрите сюда, – жестом указала на голограмму драйда, – как вы это объясните?
При попытке повернуть голову мои позвонки издали такой громкий хруст, будто бы я очень долго находилась в неудобном положении, и я всерьез испугалась, как бы у меня в самый неподходящий момент не заклинило шею. От резкого движения в глазах потемнело, а фоновый шум в ушах приобрел раздражающую тональность, но я заставила себя не поддаваться внезапной слабости и сквозь красную пелену сфокусировала взгляд на кристалле.
Проекция мало того, что почти на треть уменьшилась в размерах, так еще и сменила форму – вместо изящных очертаний и тонких граней передо мной предстало уродливое новообразование, безобразным наростом свисающее с потолка и вызывающее инстинктивное отвращение своим малоэстетичным видом. Цветовая гамма также не услаждала взора – яркие краски поблекли, и сейчас голограмма тускло подсвечивалась зеленоватыми отблесками, в разы усугубляя откровенно зловещий антураж. Однако, это было еще не всё – когда я все-таки переборола глубинный страх и решилась прикоснуться к проекции, со мной чуть не случился сердечный приступ в самом его буквальном проявлении. Я была стопроцентно уверена, что загадочное устройство нематериально, и едва не завопила от ужаса, когда моя ладонь легла на физически осязаемую поверхность – прохладную и удивительно гладкую наощупь. Твердые, как сгустки застывшей лавы, утолщения были реальней некуда, и я не могла поверить, что свои прежние манипуляции я проводила, всего лишь касаясь воздуха. Сверкающие прожилки энергетической сети, как и прежде, делили пространство на ячейки, но все отметки исчезли, и сколько бы я не прислушивалась к внутреннему голосу, вибрацию окружающего пространства я больше не чувствовала. Впрочем, главная странность заключалась даже не в этих непонятных метаморфозах, а в ничем не обоснованной убежденности Ил’Реми, с чего-то вдруг возомнившей, что я всенепременно должна знать, какого черта здесь творится.
– Что скажете, агент Бернович? –приблизилась ко мне уставшая от длительного ожидания драйда, и хотя мне впору было привыкнуть к ее бесшумным перемещениям, я все равно испуганно встрепенулась.
– Может,