ясно? Я очень надеюсь, что впредь мне не придется поднимать эту деликатную тему. Агент Бернович?
–Так точно, мэм, – с крайней неохотой выдавила я, и если мне удалось более или менее правильно интерпретировать колыхания черного балахона, Ил’Реми вроде бы одобрительно качнула головой. Обрушить на меня свою обличительную тираду драйда умудрилась, что называется, на ходу, и при этом даже ни разу не повернулась в мою сторону, но располагающий, почти дружеский тон и милый, ангельский голосок упорно не вязались с содержанием сказанного. Мой куратор явно не собиралась повторять дважды, и чтобы лишний раз не злить драйду, я должна была запастись терпением. Агрессивно наседать на Ил’Реми с настойчивыми требованиями рассказать правду было сейчас не лучшим решением, и я это прекрасно понимала. После публичного разжалования безопасники Греймара изъяли у меня бластер, а драйда по каким-то своим причинам до сих пор не снабдила меня табельным оружием, и моя нынешняя позиция была слишком уязвимой, чтобы выдвигать условия – если коммандер Ил’Реми придет к выводу, что от такой напарницы у нее одни проблемы, избавиться от обузы будет проще простого, и валяться мне с дыркой в груди где-нибудь на нижней палубе шартского корабля. И вот тогда я стопроцентно не узнаю, что случилось с Рэндом, а этот удручающий расклад в мои планы абсолютно не входил.
Глава III
Чем дальше мы продвигались вглубь инопланетного судна, тем более странно выглядело отсутствие членов экипажа, и особенно это бросалось в глаза в сравнении с «Этернумом». На окутанном сонными чарами звездолете я регулярно натыкалась на сослуживцев, и хотя воспоминания об этом травмирующем опыте сложно было назвать приятными, такое положение вещей было вполне естественным. Но здесь же мы с драйдой миновали уже третий поворот, и кроме пресловутой «оптической иллюзии» до сих пор не встретили никаких признаков разумной жизни – не корабль, а дрейфующий в космосе железный саркофаг. Ил’Реми со мной больше не заговаривала, и как бы мне не хотелось узнать мнение драйды касательно окружающей обстановки, после недавней отповеди я откровенно побаивалась лишний раз обращаться к куратору с вопросами. Узкие коридоры сменялись сводчатыми арками, но сколько бы я ни искала на монолитно цельных стенах что-то отдаленное похожее на управляющие консоли, мои глаза неизбежно останавливалась на идеально ровном, металлическом полотне. Зрение постепенно адаптировалось к зеленому свету, но мне так и не удалось установить источник освещения. Неяркие отблески словно сочились из невидимых пор в потолке, обволакивая пространство мягким коконом, и пугающее предчувствие, что найти отсюда выход будет гораздо труднее, чем вход, становилось всё более отчетливым.
Драйда по-прежнему олицетворяла эталонное спокойствие, и я бы многое отдала, чтобы выяснить, действительно ли она так хорошо ориентируется в этом жутком месте, или же ее нарочитая уверенность является типичным психологическим трюком, рассчитанным