любому оружию полубогов. Бессмертные боги выжили бы, любой бог мог залечить раны от этих зёрен, но Ариана была наследницей. Смертной. Она сделала глубокий удивлённый вздох и стала медленно оседать на землю.
Боль, отчаяние, ненависть, которые испытал Марк в этот момент, заставили его собрать всю божественную силу и взять лук матери – лук Артемиды. Огромный, выше человеческого роста, лук проявился в воздухе. Марк натянул тетиву, придерживая наконечники трёх золотых стрел – их божественное свечение сияло в глубине его глаз.
Уже привыкший к темноте, Марк заметил, как Амфитеус развёл руки в стороны и, запрокинув голову, рассмеялся. Он предлагал стрелять, подставлялся под стрелы. В гневе и горе Марк не учуял подвоха.
Стрелы со свистом вылетели в ночь, тетива зазвенела, выталкивая их на свободу – они летели на скорости, неподвластной человеческому глазу, но Амфитеус не только не испугался, он даже не сдвинулся с места, и вскоре стало ясно почему. Стрелы почти достигли цели, когда Амфитеус отклонился и поймал все три разом, а затем поднял вверх божественной силой, раскрутил перед собой и умножил количество каждой стрелы на десять. Тридцать стрел, раскалённые до предела, вылетели обратно так внезапно, что только истинным богам подвластно было предугадать это. Марк не был богом. Стрелы Артемиды пронзили его тело: некоторые прошли навылет, другие застряли в грудной клетке, – он опустился на колени рядом с женой, из последних сил потянулся к её руке, но не смог коснуться и упал, сделав последний вздох.
***
Лина думала о прошлом Персефоны, о её любви к Аиду и причинах, которые могли их привести к такому исходу – с того разговора в архиве Аид не приходил, не вызывал её к себе и вообще никак не давал о себе знать. Следуя за воспоминаниями Персефоны, Лина решила скрасить время разговорами с Асклафом. Она немного волновалась, проходя по тропинкам сада в поисках садовника, но сколько ни искала, нигде не находила его. Ей пришлось пройти до самых ворот, прежде чем согбенная фигура старичка показалась из-за кустов. Асклаф был не один. За воротами в неизменно накинутом на голову капюшоне стоял Харон, он говорил обеспокоенно и поспешно, будто от этого зависела его жизнь. Из-за шелеста листьев Лина не могла расслышать слов, и подошла ближе. Асклаф обернулся, невольно напоминая Лине, как молодо выглядел он в прошлом, до того, как попал под горячую руку Деметры.
(29 Асклаф)
– Царица, – он склонил голову.
Харон поклонился молча.
– Что случилось? – Лина перевела взгляд с одного на другого, ощущая на себе их пристальные взгляды.
– Сегодня через Врата прошли двое… полубог и наследница…
Лина застыла. Отвратительное предчувствие ледяными волокнами обхватило сердце и сжало его до остановки дыхания, когда прозвучали следующие слова.
– … дитя хранителей зерна Персефоны и сын Артемиды. Необходимо немедленно доложить Владыке, –