телосложения, совсем еще не сформированная из-за плохого питания, плоская и несуразная, не понимала, почему с ней все это случилось. Почему взрослый мужчина хотел надругаться над ее телом. Почему мать не защитила ее. Почему ее били за то, что она подверглась попытке насилия. Почему она получает непристойные оскорбления. Она ведь ни капли даже своим видом, не то что поведением не заслуживала ничего подобного. Почему этот мужик позволил себе даже мысль, что может прикоснуться к ней. Почему родная мать вместо того, чтобы защищать своего ребенка, избила ее и нарекла шлюхой. Роуз было больно и дело было совсем не в побоях. Она не хотела так жить. Ей было так горько, что она не могла собрать волю в кулак, чтобы пошевелиться. Слезы неконтролируемым потоком стекали по щекам, волосы за ушами уже намокли. Она не производила ни звука, не всхлипывала и не вздрагивала.
Крики и разбитое окно действительно привлекли внимание. Шум было привычно слышать из квартиры Кларков, но в этот раз он сильно отличался от обычной ругани. Спустя минут пятнадцать в квартиру позвонили. Соседка – добрая пожилая женщина, которую неизвестно как занесло в столь неблагополучный район, испугалась и вызвала полицию. Двое служителей закона стояли в дверях. Роуз продолжала безразлично лежать на полу, когда один из них подошел и склонился над ней.
– Ты в порядке, дитя?
В тот момент, когда седовласый полицейский с добрым выражением лица и тревогой в голосе появился в поле зрения Роуз, она почему-то сразу поняла, что ее жизнь изменится. В плохую или в хорошую сторону – не имело значения. Она знала, что как прежде уже не будет и от этого стало немного лучше.
Мать пыталась все замять, но вид Роуз говорил сам за себя. Девочку забрали, сначала в больницу, где она пробыла несколько дней. Никаких серьезных повреждений не было: только синяки и ссадины. Затем в распределитель, откуда Роуз должны были отправить в детский дом. Там она и встретила мистера Джонсона – директора школы «Blackhills».
Роуз забилась в угол спальни и молча сидела в одиночестве после очередного разговора с детским психологом и просто смотрела в одну точку. Она мало разговаривала, только односложно отвечала на вопросы, которые ей периодически задавали. Мужчина с пепельными волосами, средних лет, в сером элегантном костюме вошел в комнату и сел напротив. Он выглядел серьезно, даже строго, но показался вполне добродушным. Он умел располагать к себе.
– Здравствуй, Роуз, – произнес мужчина. Кларк безразлично подняла на него пустые глаза и ничего не сказала в ответ. – Меня зовут Джонатан Джонсон, – он сделал паузу, ожидая реакции, которой вновь не последовало. – Тебе немало пришлось пережить в последнее время. Я бы очень хотел с тобой познакомиться, – Роуз смотрела на него пустым взглядом. Он не выглядел пугающим, и не было похоже на то, что он хочет причинить ей вред. Его расслабленная поза, открытое положение рук и улыбка, располагали. Безразличным тоном Роуз тихо произнесла только:
– Здравствуйте, сэр, – и опустив взгляд