Александр Петрович пришел с таким расчётом, чтобы только успеть познакомиться телеведущей, посмотреть в зеркало и проверить микрофон. Хотел как можно меньше находиться рядом с нескрываемым волнением и суетливой старательностью работников. Но опасения оказались напрасны – ассистенты были сосредоточены и терпеливы.
Первый вопрос Оксаны – так звали ведущую программы – и сразу не простой: «Что такое правда? Дети часто слышат это слово от взрослых». Затем был провоцирующий вопрос о правде семьи, о случаях, когда люди преступают закон во благо семьи, ради детей и этим оправдывают свои действия:
– Забота о семье, о детях, разве это не нормально, разве это не есть главная правда? Есть ли на этот вопрос сегодня правильный ответ?
– Давайте исключим случаи, когда семья и дети служат лишь прикрытием для собственной алчности. «Правда» таких преступлений неразрывно связана с наказанием – читаем Достоевского. Я мог бы сослаться на то, что интересы своих детей родители понимают по-разному – от еды и одежды до столь же «необходимых» предметов роскоши. Но будет неверно упрощать ответ, связывая его с разными причинами для нарушения закона. Правда тех, кто действует по принципу «дети – наше все» определяется степенью их бескорыстия. Разве же сторонний наблюдатель в силах измерить искренность приносимой жертвы? Однако, есть люди, которые не совершат преступление против других людей ни при каких обстоятельствах. Их правда в том, что они избегут психологических последствий такого преступления – оно «бумерангом» возвращается к ребенку, ради которого совершено. Эти последствия заключаются в формировании у ребенка противоречивых личных ориентиров о поведении в сфере человеческих отношений. Образно говоря, они получают в спутники «Тяни-Толкая». И усваивают, «впитывают» эти противоречия от взрослого даже тогда, когда факт преступления остается для них неизвестным.
Александр Петрович остановился. Не следовало превращать ответ в лекцию для специалистов.
– Как, видите, Оксана, для вашего вопроса нет единого правильного ответа, но есть правда, которую выбирают.
– Спасибо.
Почти незаметная пауза, и следующий вопрос прозвучал так, словно ответ на предыдущий был заранее известен:
– Что надо знать, какие ориентиры существуют, чтобы отличать терпимость от попустительства?
Александр Петрович импульсивно переспросил:
– Ну, это ли не четкое определение: «Правильно то, что делает большинство людей; меньшинство всегда неправо»? Но история знает много примеров преступного согласия большинства. Меняется эпоха, и, впоследствии, люди признают правоту за меньшинством. За меньшинством, которое противостоит большинству. И маятник вины устремляется в сторону уступок. Терпимость к другим возникает при наличии ясных, четких нравственных принципов. Ведь только тогда можно почувствовать и определить, что некое поведение других людей не представляет, не содержит угрозы. О попустительстве приходится