из Генпрокуратуры и эксперты прибудут только к вечеру. Велели ничего не трогать, а он стал крайним и вроде как ответственным за то, чтобы сохранить неприкосновенным место преступления. Полицию и не думал вызывать. Сразу сообщил о ЧП в Киев. Получил указания встретить и оказать содействие.
– Мое дело – контрразведка, а не следить за моральным обликом здешних аборигенов! Да и какая сейчас контрразведка. – Он скептически скривился, ожидая понимания от военного разведчика. Не дождался. Игорь не слишком доверял этому парню. А то поулыбаешься, похохмишь с контрразведчиком, а потом тебя вызовут на Владимирскую, и выйдешь ли оттуда самостоятельно или с аксессуаром в виде мешка на голове, бабушка надвое сказала. – А ты какими судьбами? – с подозрением прищурился эсбэушник. – Слетелись вороны? Тут вроде бы не по вашей части. Или эта девушка твоей была?
Игорь покачал головой.
– Впервые от тебя про убийство слышу. – Он равнодушно пожал плечами. – А что за баба? Сама, небось, напросилась. Лезут сюда все кому не лень! Искательница приключений. – Игорь добавил витиеватую и нецензурную фразу, намекая на принадлежность девушки к одной из древнейших профессий.
– Не скажи, она самый лучший снайпер из всех, кто тут был.
– Откуда ты знаешь? Ты что, участвовал в учебном процессе? – поддел его Игорь. – Твое дело – контрразведка, а не проверка стрелковых навыков девиц. Или это была твоя девушка? – Он сделал акцент на слове «твоя».
– Иди ты! Ты бы ее видел. Она так-то страшненькая была. Как мужик. А теперь еще хлеще… Брр! – он передернул плечами. – Хочешь посмотреть? Зрелище не для слабонервных. Кстати, ее инструктор – араб Кабир Салим. Он ее натаскивал и неплохо справился. До него она таких успехов не делала. Ты ведь его знаешь? Мутный тип.
– Они все тут мутные. Где ее обнаружили? – Игорь пошел за эсбэушником в штаб, проявляя умеренное любопытство и проигнорировав намеки по поводу араба.
Почти сразу у входа, около лестницы, ведущей наверх, Игорь заметил тело, накрытое брезентом. Эсбэушник, рассказывая, что ее нашли недалеко от казармы, под елками, приподнял брезент, стараясь не смотреть на распластанное тело. Он уже видел и больше не хотел.
В тусклом освещении, проникавшем от двери и сверху, с лестницы, удалось разглядеть труп только фрагментарно из-за светотени. Лишь белую ногу, кровь на размозженном лице и растрепанные волосы. Жалости не возникло. Он видел ее живой и даже разговаривал с ней. Наглая, надменная девица… была. И смерть ее, по-видимому, оказалась страшной. Она сама несла смерть, и смерть унесла теперь ее.
Игорь вышел из штаба с ощущением тошноты. Ночь не спал – за рулем, да еще вид растерзанной снайперши, словно ее бешеные собаки разорвали, не прибавил бодрости и оптимизма. «Да, по сути так и есть, собаки», – подумал Игорь, доставая мобильный и проверяя сообщения. Все по-прежнему, ответов нет. Молчание.
Он отправил вчера текст, утвержденный Тарасовым и написанный, кажется, самим болгарином или, быть может, Роджером.