Это же совершенно не то, как просто командовать отрядом Дев Копья во время набега – принимая решения стремительно и повинуясь инстинкту. Илэйн вряд ли бы сразу заподозрила в беженцах переодетых солдат, не стала бы она высматривать в них еще какие-то признаки опасности. Она бы почувствовала ответственность за них, пусть они и не принадлежали ее народу. Она бы нашла способ отправить им продовольствие, возможно, послала бы своих солдат, чтобы обезопасить область, где могли бы поселиться беженцы, – и, поступая так, сделала бы часть этой страны своей.
Когда-то Авиенда предоставила бы размышлять на подобную тему вождям кланов и хозяйкам крова. Но она уже больше не была Девой Копья и приняла то, что с ней случилось. Теперь она жила под другим кровом. И стыдилась, что противилась переменам так долго.
Но в этом и заключалась трудность. В чем теперь ее честь? Она уже не Дева, но еще не Хранительница Мудрости. Вся ее сущность была влита в те копья, ее «я» было вплавлено в их сталь так же прочно, как уголь, улучшающий свойства металла. С детства она росла в уверенности, что станет Фар Дарайз Май. И конечно же, она присоединилась к Девам, едва только появилась такая возможность. Она гордилась своей жизнью и своими сестрами по копью. Она бы служила своему клану и септу до того дня, пока не пала бы от копья, пролив последние капли своей крови – воды ее жизни – на опаленную почву Трехкратной земли.
Но здесь не Трехкратная земля, и она слышала, что некоторые алгай’д’сисвай сомневаются, что Айил когда-нибудь туда вернутся. Их жизнь изменилась. Авиенда же не доверяла переменам. Их нельзя отследить или пригвоздить копьем; перемены незаметнее любого разведчика и намного опаснее наемного убийцы. Нет, она всегда не доверяла переменам, хотя и принимала их. Она научится жить как Илэйн и научится думать как вождь.
Она непременно найдет честь в своей новой жизни. Рано или поздно.
– Они неопасны, – прошептал Гейрн, затаившийся вместе с воинами Истинной Крови по другую сторону от Дев.
Руарк глядел на беженцев, оставаясь начеку.
– Восстают мертвые, – произнес вождь клана Таардад, – и люди падают без разбора от зла Затмевающего Зрение, а их кровь осквернена, как вода в дурном колодце. Возможно, это несчастливцы, бегущие от ужасов войны. Или же нечто иное. Будем держаться на расстоянии.
Авиенда взглянула на удаляющуюся вереницу беженцев. Она не думала, что Руарк прав – это не призраки и не чудовища. От тех и других всегда становилось… не по себе. Возникало чувство неизбежной опасности, некий зуд в ожидании неминуемого нападения.
И все же Руарк был мудр. Трехкратная земля, где даже крошечная веточка могла убить, учила быть осторожным. Айильский отряд соскользнул с холма на равнину, покрытую бурой травой. Авиенда даже спустя месяцы, проведенные в мокрых землях, находила пейзаж странным и необычным. Высокие деревья тянули ввысь длинные ветви, усыпанные почками. Когда айильцы пересекали участки желтой весенней травы, пробивающейся