Людвиг Витгенштейн

Постмодерн. Игры разума


Скачать книгу

«N» сломан. Не зная этого, А показывает В знак «N». Есть ли в таком случае у этого знака значение или же нет? Что должен делать В, когда ему предъявят этот знак? Мы не пришли к решению этого вопроса. Можно было бы спросить: что он будет делать? Ну, скорее всего он растеряется или же покажет А обломки. Тут можно было бы сказать: знак «N» в такой ситуации утратил значение; и этим выражением утверждалось бы, что знак «N» больше не употребляется в нашей языковой игре (если мы не найдем ему нового употребления). «N» мог бы потерять значение и потому, что по каким-то причинам инструмент стали теперь обозначать иначе и знак «N» не употребляется более в данной языковой игре. Но можно было бы представить себе и некое соглашение, по которому В должен отрицательно покачать головой, если А предъявляет ему знак сломанного инструмента. Тогда можно было бы сказать, что команда «N» принята в языковой игре, даже если этот инструмент больше не существует и что знак «N» имеет значение, даже если его носитель перестал существовать.

      42. Ну, а имя, никогда не употреблявшееся для обозначения инструмента, также имело бы значение в этой игре? Предположим, что «Х» такой знак и А показывает этот знак В. Что ж, и такие знаки могли бы быть приняты в данной языковой игре, и В полагалось бы отвечать на них, скажем, покачиванием головы. (Можно было бы представить себе это своего рода шуткой между ними.)

      43. Для большого класса случаев хотя и не для всех, где употребляется слово «значение», можно дать следующее его определение: значение слова это его употребление в языке.

      А значение имени иногда объясняют, указывая на его носителя.

      44. Мы сказали: предложение «У Нотунга острое лезвие» имеет смысл даже тогда, когда Нотунг сломан. И это так, ибо в данной языковой игре имя употребляется и в отсутствие его носителя. Но можно представить себе и языковую игру с именами (то есть со знаками, которые мы, безусловно, назвали бы именами), где имена будут употребляться лишь при наличии носителя; так что здесь их всегда можно заменить указательным местоимением вкупе с указательным жестом.

      45. Указательное «этот» не может остаться без носителя. Можно было бы утверждать: «Коль скоро имеется некий этот, имеет значение и слово «этот», равно, является ли этот простым или сложным». Но это обстоятельство само по себе не превращает данное слово в имя. Напротив, ведь имя не употребляется вместе с указательным жестом, а только поясняется с его помощью.

      46. Ну, а при каких же обстоятельствах имена действительно обозначали бы только нечто простое?

      Сократ говорит: «Если не ошибаюсь, я слышал от кого-то: праэлементы выражусь так, из которых состоим и мы, и все остальное, не поддаются никаким объяснениям; ибо все, что существует в себе и для себя, можно только обозначить именами; невозможно какое-нибудь дальнейшее определение: ни того, что это является… ни что это не является… Но что существует в себе и для себя должно… наделяться именем безо всяких дальнейших определений. Следовательно, невозможно