в руке злосчастный документ, точно это было горло архиепископа.
Сама Эйлин не знала, злиться ли ей на преподобного Томаса, лишившего ее сиюсекундного выгодного брака, или же благодарить за то, что он остановил этот фарс. Что она делала бы, оказавшись после венчания полностью во власти графа? И что делал бы сам граф? Вряд ли подобный союз оказался бы счастливым, и архиепископ прекрасно понимал это, когда подписывал разрешение.
Карета остановилась. Так и не проронив ни слова, граф помог девушке выйти.
– Ваше сиятельство, я… – Лакею хватило одного взгляда на хозяина, чтобы моментально скрыться в доме, оставив входную дверь открытой. Послышался возбужденный гул голосов, топот ног, и все стихло.
Граф подхватил девушку под руку и направился к крыльцу. Судя по плотно сжатым губам и странной медлительности движений, каждый шаг давался с большим трудом.
– Вам плохо? – встревожилась девушка.
– Нога затекла, – сквозь зубы проговорил он. – Такое бывает с… такими, как я.
– Такое может случиться с каждым, – спокойно подтвердила Эйлин.
– Пытаетесь меня утешить?
– Вряд ли вы нуждаетесь в моем утешении.
– Вы правы. Не нуждаюсь.
Они как раз дошли до лестницы. Граф остановился, словно переведя дыхание, а потом, пробормотав что-то невнятное, проковылял в кабинет, оставив Эйлин одну стоять у ступеней.
Девушка пожала плечами. Не желая мозолить глаза слугам, она предпочла подняться в спальню. Ворох лент, кружева и цветов все так же лежал у кровати, картонки никто не потрудился закрыть, а старое платье Эйлин осталось висеть на кресле. Прислуга четко дала понять, что заботится о своей репутации и не потерпит непонятно откуда взявшуюся девицу в качестве хозяйки дома. Еще один довод в пользу благоразумия архиепископа.
Осознавая, что лучшее, что она может сделать, – это уйти, Эйлин поискала ножницы и, извернувшись, перерезала ленточку, связывающую края лифа. Белоснежная ткань скользнула к ногам. Переступив через нее, девушка быстро натянула старое платье и обреченно посмотрела на яркие наряды. Мисс Сандрингтон вряд ли за них заплатит. Остается только их переделать и выставить за полцены. Мадам Лали будет в ярости, а сама Эйлин не получит за эту работу хотя бы пенни.
Упаковав все в шляпные картонки, она покинула комнату и начала спускаться по лестнице, стараясь идти как можно более бесшумно. Благо слуги так и не появились, опасаясь потревожить мнимый покой хозяина.
Но половицы все равно предательски скрипели. Дом словно потешался над девушкой. Эйлин уже почти достигла двери, когда над ухом раздался грозный голос:
– Решили прогуляться?
– Ой! – От неожиданности она подскочила, коробки выпали из рук, одна из них приземлилась на начищенный до блеска сапог хозяина дома. Граф с шумом втянул воздух, проглатывая ругательства.
– Простите, – покаялась девушка, – я не хотела вас беспокоить.
– Вам это не удалось, – он внимательно рассматривал ее. – Могу я поинтересоваться, куда вы собрались?
– По-моему,