потащил и его к себе. Неудобно в космосе летать, всё равно! Уже тысячи лет тут болтаются, а комфорта никакого.
Матвей летел на Венеру, поговорить с теми двумя марсанками, что едва его не оскопили его в подземном поезде. Надо было копнуть про шортенов подробнее. Ими обычно мало занимались, потому что поймать никак не могли. Да и забыли уже про дураков этих. И сейчас Лабаддо махнул рукой на эту парочку. Сказал Матвею, что коли в дело замешаны марсанки, то пусть с ними Понтификат и возится. Но передавать туда информацию посчитал несвоевременным. Видно, копил какие то козыри перед заседанием Совета Союза. Но Матвею разрешил допросить красавиц. Просил только не убивать.
Жебрак хотел докопаться, кто стоит за шортенами. Ниточка тянулась ясно видимая. Бандиты, напавшие на монастырь святого Торреса, придурки из Страны Большой Войны, хотевшие убить его самого, и шайка шортенов из поезда, всё это было связано меж собой. И каким то образом тут оказались запутаны марсанки-нелегалки. Матвей чуял здесь что то неясное и угрожающее. И как сыщику ему стало интересно в этом разобраться, тем более за ним стояла вся мощь жандармерии Земли и он ничего не боялся. И никого. К тому же была гарантирована поддержка от корпорации «Мамтел» и всемогущественной Службы Демута для решения некоторых вопросов.
Венера дала о себе знать вибрацией планетолёта. Гася спиральное ускорение, начатое в миллионе километров от Земли, летающий холодильник «Мамтела» начал трястись, как припадочный. Это тоже не нравилось Матвею в космосе.
«Больше не полечу, – решил он. – Неужели я, самый старый и потому весьма достопочтенный житель Земли, должен подпрыгивать в этой стальной калоше?»
Через сутки с небольшим торможения планетолёт, доставивший на Венеру очередную партию замороженных неудачников, растопырив опоры, пошёл на посадку.
Жебрака встречал местный представитель жандармерии, невысокий крепкий парень. Звали его Курок. Ещё он работал на «Мамтел», Понтификат, департамент геологии Совета Союза и думал, что никто об этом не знает. Но пока Курок устраивал всех, посылая отчёты в четыре адреса.
Недовольный мучительными сутками посадки Матвей хмуро глянул на него и бросил ему свою сумку. Висевшая над плечом бляха, уловив настроение, чуть слышно зажужжала, становясь на боевой режим.
– Э-э, – Курок поймал сумку и облизав пересохшие губы, взглядом указал на летающего охранника: – Шеф, здесь бляхи запрещены. Э-э-э.
– Да неужели!? – злой Жебрак огляделся. – И кто мне тут запретит?
В небольшом терминале продовольственного космопорта народу было немного. Инспектора въездного контроля, кондуктора с рабскими ошейниками, замасленные техники, контролёр «Мамтела», несколько пассажиров, прилетевших вместе с Матвеем; все с тупыми неподвижными лицами. И все, услышав вопрос сердитого жандарма со страшной бляхой над плечом, отвернулись, как будто ничего не произошло.
– Одичал тут! – начал орать на Курка Жебрак. – Забыл, кто тебя кормит! Ещё