Волчья луна, или Ошибка альфы. Нелли Штерн

не желает говорить?

      – Если ты закончил свой допрос, то я, пожалуй, пойду. Разомнусь немного на площадке, – упрямо буркнул Яр и, не дожидаясь ответа, вышел.

      – Пожалуй, присоединюсь к тренировке. Поваляю тебя по песку, – закрывая дверь, последовал за воеводой.

      – И не мечтай! – хохотнул он.

      Площадка для тренировки воинов находилась рядом с казармой. В послеобеденное время она пустовала. Я стащил рубаху через голову, сбросил сапоги и начал разминаться. Уступая Яру в размерах, выигрывал в скорости и маневренности, по крайней мере, раньше. А вот как обстояли дела сейчас, выяснится совсем скоро. Воевода поманил меня рукой, мы сошлись, проведя на пробу несколько захватов. Несмотря на неплохую физическую форму, моя техника явно хромала. Основательно погоняв меня по площадке, Яр провел хитрую подсечку, роняя меня на песок. Упал на спину и расхохотался.

      – Сдаешь, княже, – добродушно улыбаясь, воевода подал мне руку, помогая подняться.

      – Расслабился в делах мирных, – нахмурил брови, вспоминая свое небольшое путешествие по тайным ходам. – А пойдем-ка на речку, потолкуем заодно.

      Александра Вяземцева

      – Зачем прогнала-то? – тихонько вернувшись из спальни, спросила Ледьяна. – Настоящий он, правильный. Понимаешь? Сказал что, значит так и есть.

      – Не могу я. Везде подвох вижу. Диковинка я для ваших местных мужчин: не человек, но и не двуликая. Отчего бы не развлечься? Не хочу так. Да и не захочу, наверное, после Торвуда.

      – Да ты всех под один гребень не мети. Понимаю, сложно, но, прошу, не отталкивай его. Присмотрись. Да и защитник тебе нужен. Дарий бы не хотел, чтобы ты одна осталась, – продолжала уговоры травница.

      – Будь по-твоему, – сдалась я, а медведь словно почувствовал, явился на следующий же день.

      Он осторожно и ненавязчиво заполнял собой все мое пространство и свободное время, мягко пробуя границы дозволенного, никогда не давил и не настаивал ни на чем. Правда иногда, думая, что я не вижу, в его глазах светилась глубокая тоска, замешанная на нежности и надежде. Сердце в груди замирало от такого водоворота чувств. Постепенно Яр приучил меня к своему постоянному присутствию, и я начала даже беспокоиться, когда он не приходил.