Договорившись с Лизой о встрече, он посмотрел на меня.
– Может, ты со мной? Для храбрости?
– Нет.
– Ясно. – раздраженно хмыкнул он. – это ведь ты во всем этом виновата, а теперь что? Бросаешь меня значит?
– Я виновата? Что за дичь ты несешь?
– Да иди ты на … – зло сказал он и пошел к машине. Ну и шикарно. Я развернулась и пошла домой.
Моя муха преданно ждала меня на потолке. Меня трясло и накатила истерика. Я виновата? Что за бред? Я? Виновата в чем? В том, что боялась, что не хотела торопиться? Или что он решил с помощью Лизы утешиться? Я рыдала и не могла успокоиться. Муха опустилась с потолка и села мне на руку начав потирать свои лапки. Может, злорадствует, или жалеет. А может, решила что я просто вкусный кусочек того, что не тонет.
В комнате стало темно, а я лежала и смотрела в окно. Никогда больше не буду влюбляться. Это просто глупость, и я сама ее допустила. Вообще любовь – бред, придуманный ради фильмов и песенок, чтобы продать побольше. Одной лучше. И проще. И вообще одни плюсы.
Я не заметила, как уснула и спала, наверное, часов двенадцать. Просунулась ближе к шести. После вчерашних слез голова раскалывалась, а синяки на глазах стали такие красочные, что никакая маскировка не скрыла бы это творение природы на моем лице. Но нужно было вставать, и собираться в школу.
Как же не хочется туда идти! Вообще, никогда. Поступать в пед только из-за мамы, было не лучшей идеей. Причем, у мамы хотя бы были объективные причины, она боялась, что я больше никуда не пройду. Но я же знала, что баллов хватит, почему пошла на поводу?
И вдруг мне стало так тоскливо, что волком вой. Как же так? Живём один раз, а в семнадцать должны делать выбор, который полностью определит твою жизнь. Разве это разумно? Да я в этом возрасте только и думала о том, чтобы читать книги и лопать чипсы. Хотя, я и сейчас только об этом и думаю. Ну что меня ждет дальше? Я ненавижу детей, ну просто терпеть не могу! И что мне остается? Кучу потраченных нервов, убитое время, и зарплату, которой хватает только оплатить коммуналку и купить еды. Смогу я найти такие деньги, не гробя свою личность? Смогу. Так чего я вообще жду?
И тут я поняла, что мучило меня этим летом. И почему вставать по утрам не хотелось. И почему жизнь была не в радость.
Я вошла в школу и направилась к кабинету директрисы. На душе было легко, как никогда, и птички разве что не пели. Я пошла в приемную и взяла листик и ручку. Написала заявление, постучала в дверь кабинета:
– Входи, – сказала Лунева, когда я заглянула, – что хотела.
– Да вот – показала я бумажку, – заявление принесла.
– Какое заявление? – удивилась директорша.
– На увольнение. Подпишите?
– А чего это ты? – сказала Лунева с явным сарказмом. – Устала уже? Из-за маленького ребенка расстроилась?
– Ага, – не стала спорить я, – подпишите?
– Подпишу. Какое сегодня? Ты правильно дату поставила? – она прочитала заявление, поставила подпись и хмыкнула. – Две недели отработаешь и иди куда хочешь.
– Хорошо, –