с изображенными силуэтами, и просто хаотично ниспадала по всему периметру пространства.
Фиолетовый, сиреневый, пурпурный и аметистовый оттенки главенствовали в произведении, создавая неповторимую атмосферу загадки и благоговения. Взрывные нюансы ярко голубого, бирюзового, лаймового, оранжевого вносили ясный аккорд, даруя свободу и легкость восприятия.
Свет деликатно отражался от глянцевой поверхности, расставляя необходимые акценты, но не убивая чрезмерной яркостью чувственный полумрак вокруг. Эмилия подняла ладонь вверх и очертила пальцами контуры на холсте.
Мужчина и женщина. Две вселенные столкнувшиеся в неумолимом потоке случайностей и предопределенности. Они стояли, прижавшись друг к другу вплотную, не оставляя места воздуху прежде разделявшему их нетерпеливые до ласки тела. Он слегка возвышаясь над ней, она, смотря на него из под опущенных густых ресниц.
Одна рука мужчины мирно покоилась на узкой талии девушки, вторая трепетно поддевала ее подбородок, словно бы направляя лицо для поцелуя. Их тела замерли, словно застывшие восковые фигуры, среди живописной вселенной, состоящей из звезд, планет и галактик.
Эмилия сделала шаг вперед, внимательнее всмотревшись в детали. Мужчина был облачен в свободного кроя шелковые брюки с замысловатым орнаментом на ткани. На стройную женскую фигуру была нанизана длинная юбка солнце. Струящаяся ткань, начинаясь от талии, распускалась сверху вниз, подобно лепесткам лилии. Вьющиеся золотистые локоны ниспадали на женскую грудь, скрывая под собой острые горные пики.
Достигая пальцев ног, одежды растворялись в пространстве, расползаясь витиеватыми волнами в разные стороны. Они становились практически неразличимыми на фоне, сливались с бурными извилистыми потоками цвета, стремящимся подобно лавровым ветвям ввысь. Словно травертины5, низошедшие каскадом вниз, разноцветные волнообразные уступы уходили вдаль, образуя в центре полотна бесконечный туннель, стремящийся в неизвестность.
Каждая радужная терраса была расписана миниатюрными сюжетами. В многообразии крохотных иллюстраций радость, надежда, любовь, безмятежность неразрывно граничили с горем, отчаянием, ненавистью и страхом. Хорошие и плохое, добро и зло, красота и уродство, всё смешалось в один сумасшедший коктейль.
Эмилия дрейфовала по волнам этой вымышленной вселенной, спешно пролистывая взором сюжеты. Ее взгляд утопал в глубине полотна, словно в тягучем меде, растворяясь среди многообразия красок и форм. Мягкий рассеянный свет от прожекторов струился по фигуре девушки. Омывая ее плавные изгибы, он отбрасывал невесомую тень на художественное произведение, словно бы делая ее саму частью сюжета на картине.
– Завораживает, не правда ли? – прозвучал бархатистый низкий голос по левую сторону от нее.
Эмилию вернуло в реальность настолько же резко и неожиданно, как если бы она вынырнула из под толщи воды, желая ухватить вожделенный глоток воздуха. Девушка испуганно отшатнулась