Эта ситуация – один из сюжетов фрактальной семиотики (от др.-греч. «семиотикэ́» – учение о знаках, разработанной московским философом В. В. Тарасенко в начале 2000-х гг. [55]. Он исследовал семиозис (от др.-греч. «семейон» – знак, значение, признак, примета, значок; знамя; зна́мение (небесное) [2, стлб. 1128]), т.е. процесс зарождения и функционирования значения знака. В. В. Тарасенко выяснял роль компонентов семиозиса: наблюдателя, знака, понятия, контекста. Затруднённость либо невозможность восприятия петроглифов урочища Калбак-Таш есть – в его терминологии – случайная редукция (элиминация) такого компонента, как контекст [55, с. 497].
27
БНП: В терминах фрактальной семиотики В. В. Тарасенко задача эта есть планомерная провокация семиозиса: внесение в него нового компонента (в данной ситуации – контекста) [55, с. 497].
28
Анаморфо́з (от др.-греч. αναμόρφωσις («анамо́рфозис») – преобразование, искажение формы <ανα – отрицание либо отсутствие каких-либо качеств + μορφή – форма) – изменение изображения какого-либо объекта оптической системой или наклоном плоскостей объекта и экрана (в кинотехнике и фотомонтаже).
29
БНП: Вспомним опять «провокацию семиозиса» во фрактальной семиотике [55, с. 497].
30
Она, вероятно, служит графической метафорой сети памяти?!
31
Солидные издания трактуют граффити как раннюю форму художественной практики, зародившуюся в 1970-х гг. в метро Нью-Йорка. Она характеризуется нанесением на поверхности городских строений несанкционированных и недолговечных, ярких каллиграфических изображений [59, с. 552—553].
32
БНП: Приведём ещё одно обобщение. «Модернизм – новаторское, переломное эстетическое течение – вводит практику демонстрации собственной „сделанности“ перед аудиторией. Он с готовностью обнажает динамику своего формирования. Исследование сосредоточивается на том, как этот процесс влияет на создание и восприятие самих произведений». Эту характеристику даёт литературовед и русист Дж. Стоун из США [64, с. 13].
33
БНП: Заметим, колоссальные геоглифы были восприняты как палео-артефакты лишь благодаря наблюдению с самолета и аэрофотосъёмкам. И вот так всюду – τέχνη! Искусствоведы подчёркивают, что «искусство земли», создавая пейзажные инсталляции, часто «пародировало в абсурдистских формах традиционную ландшафтную архитектуру». Иногда образы лэнд-арта соотносимы с идеологией социальных движений (как в «агитационном искусстве»), иногда же композиции близки дадаизму и поп-арту. Порой искусственные образования, допустим, абстрактные «конструкции», внедряют в пейзаж, ничем особым не выделяющийся. Порой – в пейзаж экзотический: шахты, каменоломни руины зданий. Такое творчество призвано «создать „возмущение“ в природной среде и тем самым изменить обыденное восприятие, спровоцировать зрителя на необычную реакцию» [66, с. 140]. То есть лэнд-артисты (сознательно?) практикуют приём Q остра