любим больше, чем есть.
Собираясь к пляжу, я рассматривала комнату, в которой выбрала остаться. Белые стены в нежно-розовых цветах слегка пожелтели, от чего стали кремовыми, будто милый детский тортик. Шкаф выглядел так, будто это не моя комната, а его: он величественно возвышался у окна, резными ножками упираясь в лакированный пол. «Очевидно, это какой-то винтаж. Таких нет ни в одном магазине Москвы уж точно», – подумала я. Рядом со шкафом стоял невысокий туалетный столик, тоже похожий на винтажное изделие. По бокам от круглого зеркала были вырезаны деревянные розы с шипами, будто настоящие, а ручки ящиков сделаны в виде листочков. Безумная красота и искусная работа. Мягкий прикроватный коврик, пушистые подушки, невероятно волшебный в своей простоте и изяществе торшер (я его буквально хотела украсть, но не смогла бы так обидеть Хейкки) – все это было подобрано не только со вкусом, но и с душой.
Когда я впервые зашла в эту комнату, то подумала об истории постройки Тало. У этого дома определенно была душа, и она была душой прекрасной жены хозяина. Я не знаю, какой она была, ведь не смогла расспросить Хейкки об этом (слишком уж он становился печальным, упоминая хоть что-то о жене), но почему-то мне кажется, что она была очень красива. Причем красива душой, от чего становилось неважно, как она выглядит. Я непременно представляю ее светло-русой, с милыми веснушками и аристократичным носом, немного крючком, с пушистыми прядями волос у лица, выбивающимися из прически. И, черт возьми, как бы ей подошла эта комната! Не то что мне, я слишком современна для того, чтобы жить в ней. Ну ничего, Дафна (кошмар, я даже имя ей придумала, это клиника), я надеюсь, что ты дашь мне немного поиграть твою роль. Ведь и смелой бизнес-вумен иногда хочется побыть нежной веснушчатой леди, смеющейся как колокольчик и наперебой рассказывающей своему сильному и статному мужу о том, какие красивые обои в цветочек она купила им в спальню.
– И ты еще мне говорила, что я веду себя странно, – ухмыльнулась Марина, стоя в проходе в мою спальню и наблюдая за тем, как в моих глазах медленно тают мысли.
– А что, мне уже нельзя посидеть и позалипать в стену, – засмеялась я, стряхивая с себя негу мечтаний и раздумий.
– Можно еще как, вот только не май месяц, дни короткие. Так что, если не хочешь в темноте сидеть на пляже, лучше выходить прямо сейчас.
Мы собрали корзинку со вкусностями, пледы и теплые шарфы и спустились по уже знакомой нам лестнице. Ветер приветливо разбрасывал наши волосы и пытался настойчиво заглянуть в корзинку с едой. Со стороны леса нам навстречу побежала Айна, стряхивая с себя остатки листвы и сухих палочек. Когда наша новая подруга прибежала к нам, мы уже начали раскладывать плед на тускло-желтый песок, полный ракушек и других разных интересностей, которые она тут же стала разыскивать своим большим мягким носом.
Море осенью уже холодное, поэтому в наших целях не были долгие изнуряющие купания и лежание морскими котиками на берегу. Мы с Мариной ехали к морской прохладе, свежему воздуху и пьянящим