стояла перед своим домом в компании новой подружки Лианн. Гэбриел заметил, что при виде него глаза Эммы загорелись, и она с шумом втянула воздух, что неизменно возбуждало его. Он знал, о чем она успела подумать, быстро окинув взглядом его тело. Он чувствовал то же самое. Между ними всегда возникало что-то вроде электрического поля; рядом с ней у него невольно сбивалось дыхание и восстанавливалось, только когда они снова оказывались в объятиях друг друга. Он всегда предвкушал следующий поцелуй.
– Ты снова сменила прическу.
Он указал на ее волосы: корни она выкрасила в неоново-красный, а остальные пряди черным спутанным покрывалом ниспадали на спину. Эмма прикусила вдетую в губу сережку и улыбнулась Гэбриелу. Лианн явно понятия не имела, до какой степени мешается, повиснув на руке подруги. Глаза Эммы сказали: «Позже», и Гэбриела странным образом взволновала вынужденная необходимость подождать с ласками.
– Мы встретимся с приятелями Лианн. Они тоже пойдут с нами.
Гэбриел не слишком хорошо знал Лианн, которая в последнее время крепко привязалась к Эмме. Обе работали в супермаркете «Теско» по субботам. Втроем они пошли через Хеавитри и автобусную станцию. Потом двинули на окраину. Миновали тюрьму, достигли ограды, которая отделяла железную дорогу от улицы, чтобы местная малышня или кошки не соскользнули на рельсы и не угодили под поезд.
Начало моросить. У ограды Гэбриел заметил двух парней лет под двадцать, которые ждали их под дождем, натянув капюшоны. Лианн перепрыгнула через проволочную сетку и скрылась по другую сторону. Гэбриел и Эмма последовали за ней.
Заброшенная сигнальная будка возле главного вокзала Эксетера стала местом встреч сомнительных типов, с которыми Лианн водила дружбу. Пока они спускались, сначала раздался странный шум, потом донесся звук разбивающегося стекла. Гэбриела приятно волновала эта суровая атмосфера. Он всегда считал, что хуже скуки только родительские дрязги или перепих. Но сегодняшний вечер не будет пресным. Он позаботится об этом.
Гэбриел уже встречал в городе парней, стоявших сейчас у железнодорожных путей. Их прозвали Переулочниками. Большинство горожан считали их отбросами общества. Переулок Погорельцев вообще пользовался репутацией пристанища бандитов. Его обитатели действительно были способны на все – от мелких правонарушений до ограблений. Детей там бросали, чтобы те сами, как умели, заботились о себе, а взрослые делали все, что хотели. И никто, за исключением подростков, не испытывал там ничего похожего на чувство единения.
Некоторые юнцы заявляли, что их группировка произошла от «Неуловимой банды» – группы футбольных хулиганов, болельщиков команды «Эксетер», печально знаменитых в восьмидесятые годы. Эта банда славилась драчливостью, но в то же время была почти легендой. Никто из подростков не мог с уверенностью утверждать, что «неуловимые» существуют на самом деле. Это, как ни странно, только нагоняло страх на новые поколения мальчишек, ровесников Гэбриела. У каждого молодого Переулочника имелась своя история о «Неуловимой банде» (обычно