причем наглядно, демонстративно. Они знают все, всегда и о всех, вплоть до цвета трусов особо ненавистной соседки.
Женщины одновременно кивнули в ответ, при этом, глядя на меня все с тем же выражением лиц, которое сложно было подогнать под четкое определение.
– Иван… А чё это? – Одна всё-таки не выдержала.
– Где? – Оглянулся в поисках предмета, ставшего причиной интереса.
– Да вот же! – Она ткнула пальцем в книги.
– Это, Никитишна, учебники. Видишь, Иван решил… – Вторая соседка принялась перебирать губами в поисках подходящих вариантов, но их у нее, похоже, не нашлось. – Иван, а что эт ты решил?
– Да ничего. Вот, почитать хочу. Занимаюсь самообразованием.
– Чем, чем? – Та, которая Никитишна, сдвинула летний вязаный берет на бок, освободив одно ухо и развернувшись им ко мне.
Ну, ясно. Началось представление. Сейчас они меня тут раскатают в блин.
– Решил стать порядочным человеком. Буду менять жизнь к лучшему. – На провокации поддаваться я не планировал. Знаю, как ведут себя эти дамочки. Имел честь, или трагедию, допрашивать одну подобную особу, лет восьмидесяти, в первый год работы в ментовке. Расстались мы через три часа. Она ушла довольная, что, наконец, хоть с кем-то поговорила и этот кто-то вынужден был по долгу службы ее слушать. Я же остался с нервным тиком и желанием убивать всех без разбора.
– Ох, ты ж смотри-ка… Неожиданность… Это ты трезвый нынче, значит? – Подруга Никитишны прищурилась.
– Конечно! Больше ни капли! – Широко улыбнулся всем сидящим на лавке сколопендрам.
– Ох, Иван… Не давал бы ты поспешных обещаний… – Протянула Никитишна, а потом посмотрела куда-то мне за спину. Естественно, я оглянулся. По двору шла моя ненаглядная супруга, а рядом – точная ее копия, только годами постарше и грудью размера на два побольше.
– Ага. – Поддакнула товарка Никитишны. – Теща твоя пожаловала, тут грех не выпить. Для профилактики от яду.
Остальные соседки просто сидели молча, в ожидании представления. А они его реально ждали. Одна бабуля даже достала очки из кармана и напялила их на нос.
– Ва-а-а-аня-я-я… – Начала Ксения ещё не доходя до подъезда.
Господи, что ж она так мерзко произносит мое имя… Тянет его, как жвачку.
Я повернулся к этой парочке лицом. Теперь имелась возможность нашу мать рассмотреть во всей красе. Росту она была приличного, гренадерского. Выше дочери почти на голову. Размах плеч навевал мысли о команде по спортивной гребле, где ей, теще, уверен, были бы рады. Лицо не отличалось излишней привлекательностью и один в один напоминало лицо Ксении. Такие же блеклые, навыкате глаза, нос картошкой, светлые брови, подведенные темным карандашом и, конечно, грудь. На ней, на груди, в час тоски прилегли бы пара, а то и тройка особо утомившихся.
– Ваня, ну, что ты? Не рад? Смотри, к нам мама в гости приехала. – Ксения широким жестом указал в сторону родственницы.
Ване, если честно, вообще было