я ее не вижу. Я могла бы поздороваться с Финни, но в этот момент слишком нервничаю, чтобы разговаривать.
Прошлой ночью в доме Финни устроили то, что мамы называли «последним летним барбекю». Пока они жарили мясо, я сидела на заднем крыльце и смотрела, как Финни стучит футбольным мячом о забор. Я думала о рассказе, который начала писать за день до этого, – моей пробе пера в готическом жанре. Наблюдая за Финни, я сочинила крайне трагическую концовку и продумывала во всех подробностях несчастья, с которыми должна была столкнуться героиня. Когда нас отправили в дом за одноразовыми тарелками, он заговорил со мной.
– Так почему ты покрасила волосы?
– Не знаю, – ответила я.
Если бы кто-нибудь спросил меня, почему мы с Финни больше не друзья, я бы ответила, что так сложилось. Наши мамы бы сказали, что за последние несколько лет мы отдалились друг от друга. Что сказал бы Финни, я не знаю.
В начальной школе нашу дружбу считали странной. В средней школе все удивлялись тому, что мы дружим, и поначалу приходилось объясняться, но со временем мы стали видеться все меньше, и объяснять приходилось все реже и реже.
Как-то так вышло, что меня перестали чураться, и в первом полугодии седьмого класса я влилась в компанию популярных девочек. Мы называли себя «Бандой». Каждый день вместе обедали, а потом шли в туалет причесываться. Каждую неделю красили ногти в одинаковый цвет. У нас были тайные имена и браслеты дружбы. Я не привыкла, чтобы мной восхищались, чтобы мне завидовали или чтобы у меня были подруги, и, несмотря на то что во времена «Прежде» мне всегда хватало Финни, я припала к этой чаше так, словно мучилась от жажды на протяжении многих лет.
Финни присоединился к компании немного занудных мальчиков, которых при этом не задирали, и обычно я махала ему, когда мы встречались в школе. Он всегда махал в ответ.
У нас были разные учебные программы, а значит, и разные домашние задания. Через несколько недель мы перестали делать их вместе, и с тех пор я видела его еще реже. Быть популярной девочкой оказалось не так-то просто. Подруги требовали, чтобы после школы мы все смотрели фильмы и заплетали друг другу волосы. На выходных мы ходили по магазинам.
Когда же мы с Финни все-таки встречались, нам было практически не о чем поговорить. Каждый миг, проведенный в тишине, ложился очередным кирпичом в стену, что росла между нами.
Почему-то мы больше не были друзьями.
Мы не выбирали этот путь. Мы почти ничего не выбирали.
Когда автобус подъезжает, я все еще смотрю на серебристые ботинки и криво обрезанный подол. Все заходят в салон, опустив голову. Мы молча рассаживаемся в автобусе, где все разговаривают. У меня не было никакой уверенности, что встречу Сашу здесь, но теперь я вижу ее в середине салона, и мне становится легче. На ней черная футболка, и глаза тоже густо подведены.
– Привет, – говорю я и сажусь на соседнее сиденье, положив сумку на колени.
– Привет, –