эта монолитная каменная глыба очень тепло улыбнулась, а человеческих эмоций мне на ее лице видеть раньше не доводилось. Вполне возможно, она настроилась на то, что я начну все отрицать или закачу ответный скандал, но признание вины сразу ее удовлетворило, после чего проректор вознамерилась успокоить и меня:
– Надеюсь на это, Анна Андреевна. Вы ведь видите, как студенты все переворачивают. Профессию преподавателя и так обесценили, нельзя упрощать недоброжелателям задачу. Вы всегда должны быть на ступень выше, если хотите уважения.
Я прикусила язык, хотя выпад поняла – сама дала повод меня не уважать. И несмотря на то, что согласиться с этим не могла, последствия очевидны. Уж эта грымза точно в такую ситуацию не попала бы никогда: она скорее переступила бы через страдальца, чем спустилась бы к нему с пьедестала. Зато ее оклеветать язык ни у кого не повернется. Оказалось, что Вера Васильевна еще не закончила с нотациями:
– И что нам теперь прикажете делать? Написать официальную претензию администрации социальной сети – пусть заблокируют этот паблик?
– Нельзя! – пискляво от волнения выкрикнула лаборантка. Гуще покраснела, когда на нее все уставились, но неуверенно продолжила: – Закроете группу – они просто откроют другую. А от злости еще и раскидают эту чушь по всему интернету. Если этот фейк завирусится, будет хуже!
– Вот-вот, – вновь помрачнела суровая начальница. – Остается дождаться, когда само утихнет, и не давать новых поводов, – она в который раз больно уколола меня в то же самое место. Но теперь успокоилась и направилась к выходу, напоследок бросив: – С Латовым уже связался проректор по воспитательной работе.
– Зачем?! – громко простонала я. – Зачем об этом знать Евгению?
Она отрезала:
– Пусть лучше от официальных лиц, чем от «товарищей». Если дойдет до более серьезных последствий, то нас не обвинят в халатности и игнорировании проблемы. Вы, Анна Андреевна, делайте свою работу, а мы делаем свою.
Вера Васильевна не говорила «я» – она была частью машины под названием «мы». И про какие последствия она упомянула? То есть сама прекрасно понимала, что людей в беде лучше лишний раз не беспокоить, но гнула свою линию? Лишь бы руководство вуза никак не затронуло – а остальное пусть горит синим пламенем.
Я вышла из университета, не видя ничего перед глазами. На улице заметно похолодало, но я решила использовать погоду во благо: если продрогну до костей, то и мысли должны очиститься. Пошла не сразу к дому, а свернула на шумную улицу. Едва не шагнула на красный свет, но вовремя опомнилась. А на переходе через дорогу попала каблуком в решетку водостока и слишком резко дернула ногой. Каблук хрустнул и повис на соплях. Черная машина с тонированными стеклами не сигналила, водитель терпеливо ждал, когда я сделаю несколько шагов вперед до безопасного места. Но последняя капля ударила в голову артиллерийским снарядом, и уже на другой стороне ноги стали ватными. Так, сейчас надо собраться и как-то доковылять до дома.