веяло государем.
– Как я этого не рассмотрел, на пляже?! – Подумал Кейси и снова чуть не лишился чувств.
Ему вспомнилось, как выглядел бургграф без одежды. Все эти мышцы, переплетенные, между собой, естественным образом, от ежедневных физических упражнений, с младенческого возраста…
– Если сорвется и бросится морду бить, изуродует, как бог черепаху. – Мелькнуло в голове у воротилы.
Рядом с государем стоял Войтеховский. Он избавился от легкомысленных сандалий и гавайской рубашки и являл собой образец Тайного Советника. Темный костюм из черного бархата, расшитый серебром, на золоченой перевязи – сабля в потертых ножнах. Прямо – образец государственного деятеля эпохи позднего средневековья. Слева стоял похожий на Войтеховского царедворец, только здоровый как конь, косая сажень в плечах.
Дыша в затылок Кейси перегаром, канцлер-юстициарий подтолкнул его в бок. Пальцы у него были твердые, как железо.
– Господин бургграф, ваша светлость, приношу вам свои глубокие и искренние извинения. – Промямлил миллиардер. – Признаю свою ошибку. Виноват. Больше так не буду.
– Что с ним делать, как думаешь. – Наклонил голову в сторону Войтеховского, бургграф.
– Понять и простить! – Вспыхнуло в мозгу у Кейси, но рта он не открыл, боясь спугнуть удачу.
– Ну, во-первых – не торопится с решением. – Сказал Войтеховский.
– Правильно! Дай бог тебе здоровья! – Мелькнуло в голове у капиталиста.
– Пока вы не решите, принимать извинения или не принимать, виновный будет содержаться в тюрьме. Мы его там до конца жизни держать можем. Crimen laesae misstates4 – дело тонкое. Допускает массу толкований и вариантов правоприменения. Это требует подробного разбирательства.
– Простить я его не прощу. Это однозначно. Но и держать в тюрьме, его будет как-то не гуманно. Я ведь просвещенный правитель.
– А вы, что думаете, камер-канцлер? – Обратился бургграф ко второму сановнику.
Плечистый малый сказал:
– Может – поединок, ваша светлость? Разумеется, дворянину из столь Высокого Дома, будет зазорно скрестить шпагу с этим торговцем. Вы сами не можете пасть так низко, чтобы обнажить оружие, против этого бюргера. Но можно выставить против него бойца. Сейчас я вам кое-что покажу. Эй, Богомольный! Заводи курощупа!
Из боковой двери, со стороны Надворной канцелярии, вышли двое. Палач бургграфа Кристиан Богомольный подталкивал перед собой связанного преступника. Что это – душегуб, было видно с первого взгляда. Один глаз, у него, пересекал шрам от сабельного удара. Он был наполовину закрыт бельмом. Под вторым глазом, на щеке, тоже был шрам, но сам глаз не пострадал и светился постоянной яростью. Мужчина прихрамывал на левую ногу, но передвигался живее, чем невоенный человек с целыми конечностями.
– Вот. – Кивнул в сторону человека со шрамами камер-канцлер. – Бродячий кнехт Янкель ван Дам. При Сен-Готарде, служил капралом в роте капитана