уделяли внимание своей физической форме. У него была своя собственная, весьма эффективная программа.
Сняв военный китель, он сделал пару глубоких вдохов, запрыгнул на тренажёр и без видимых усилий сделал двадцать пять подтягиваний.
Спрыгнул. Выдохнул. Довольно крякнул. А после, в очередной раз вспомнив о лифте, отправился в центральное фойе. Про снятый китель он вспомнил лишь через десяток шагов.
Центральное фойе представляло собой длинное вытянутое помещение. Справа и слева размешались колонны. Всего их было четыре – две справа и две слева. Сразу за колонами был виден мощный механизм выкрашенных чёрной краской гермодверей. Их особая конструкция, при введении режима консервации обеспечивала стопроцентную защиту от внешних угроз.
На стене справа висело большое электронное табло, закрытое матовым стеклом. Внутри горела подсвеченная красным светом одна-единственная надпись: Комплекс «Гамма-3». Блокировка включена. Выход запрещён.
– Вот чёрт! Блокировка ещё активна, – недовольно пробормотал Шевченко и посмотрел на свои командирские часы. – Без трёх минут двенадцать. Ничего, подождём!
И верно, через три минуты табло вспыхнуло слабым зелёным светом. Раздалось три протяжных сигнала, означающих, что блокировка полностью отключена. И словно в подтверждение этого, табло любезно сменило текст на: Комплекс «Гамма-3». Разблокирован. Выход разрешён.
– Ну, наконец-то! – выдохнул подполковник, но нажимать кнопку открытия он почему-то не торопился.
Я с трудом разлепил глаза, но почти ничего не увидел. Судя по всему, я лежал на спине, прямо на грязном, бетонном полу. Вокруг царил плотный полумрак и было очень тихо.
Неподалёку, где-то справа тускло горел свет, а почти под самым потолком что-то едва заметно искрило и потрескивало. Наверное, вышедшая из строя старая лампа.
Мне было тяжело дышать, скорее всего потому, что здесь не хватало кислорода. Да и воздух был какой-то затхлый, очень влажный, пропитанный чем-то незнакомым.
Где-то слева что-то зашуршало.
– Твою мать! – прорычал чей-то вроде бы знакомый голос.
Что-то упало. Раздались тяжёлые шаги.
Нечто сильное крепко ухватило меня за ноги, развернуло и решительно потащило в обратном направлении.
– Эй! Эй, какого чёрта? – севшим голосом вскрикнул я, попытавшись зацепиться за что-нибудь руками.
– О! Макс, очнулся? А я-то думал… – ноги сразу же отпустили.
Вспыхнул фонарик. Надо мной склонился Костолом.
– Костолом? Где это мы? – пробормотал я, практически сразу закашлявшись.
– Где? – быстро осмотревшись по сторонам, удивился здоровяк. – В комплексе. И думаю, что прямо у входа в «Гамму-3».
Только сейчас я вспомнил, как мы начали спуск на грузовом лифте, а затем прямо над нами, в шахте лифта что-то взорвалось. Я вспомнил быстрое, но жёсткое падение.
– Кто-нибудь ещё уцелел?
– Да все уцелели. Вроде. Но пока очнулся только ты, – здоровяк снова осмотрелся