бы остаться дома и уехать с папой только в понедельник, но меня явно звали на свидание, так что:
– Тогда возьму с собой вещи, а после ты завезёшь меня в общежитие, – улыбнулась ему, – мы же едем сразу в столицу?
Оз кивнул.
– Я надеялась, что ты будешь дома всю неделю, – состроила просящее лицо мама, – отвези её обратно сюда, – Озу, – я не отпущу тебя в школу, пока папа не разберется с их проблемами.
Опустившийся с моей стороны отец позволил положить голову на сгиб его локтя. Мне в руки был сунут пончик с фруктовой начинкой. Оз-зи же задумчиво разглядывал поедающую очередную еду меня.
– Можете не переживать, госпожа Фиджез, – перевел уверенный взор на маму парень, – я добился исключения и заключения под стражей обидчицы Аямако, проверки работоспособности наблюдения камер системы и реакции на любое неправомерное действие среди учеников. Помимо этого, с этого дня Ая одна ходить не будет.
Я пробурчала:
– Такая себе идея, – смешок, – хотя, мы уже поняли, что по женским туалетам ты шастать вполне способен.
Папа хрюкнул и повалил мне на лицо все крошки из своей ладони, которые собирал.
– Это было единоразово и… весьма порицаемо мною, – сузил глаза капитан, – и к-хм… если ты планируешь возмущения, то начинай сейчас, иначе мне пора.
Он поднялся на ноги. Я пыталась найти все крошки на своем лице, мысленно благодаря папу.
– Тогда я возмущаюсь и бурчу, – хмыкнула я.
Оз явно ждал не моего веселья. Снова на его лице мигнуло удивление.
– Я ожидал как минимум отрицания, – признался он, – раньше ты практиковала его каждый раз.
– Я уже говорил тебе, Оз, – улыбнулся ему папа, – никто из не настроен против тебя. Мы с мамой рады, что вы смогли разобраться.
– Приезжай почаще, – поддакнула мама, – и в следующий раз я тебя точно накормлю, будь готов, – звучало как самая милая угроза в мире.
Мы с папой враз умилились. Она закатила глаза.
– Тогда я провожу, – подскочила я, – и папа прав – я спорила только потому, что ты говорил или делал что-то совсем противоречащее моему пониманию, сейчас же, – подхватила его под локоть, шагая в коридор за раздвинутыми дверями-купе, – я явно вижу, какую пользу мне принесёт то, что ты будешь почти всегда со мной. Странно было бы, откажись я.
Говорила я смущенно, но его лицо всё ещё казалось задумчивым.
– Когда я говорил, что хочу удивляться тебе и дальше, я имел ввиду более мелкие шажки, – остановился у стены с россыпью семейных фотографий он, – вы храните их в прихожей?
Короткие видео-отрывки плясали фрагментами моего детства – чаще всего здесь попадалась именно я.
– Мамина идея, – кивнула с улыбкой, – папа сказал, что раньше так делали почти все. А сейчас сервер системы, как хранилище данных и… не думаю, что я часто туда бы заходила.
– У меня есть альбом, – ухмыльнулся одной из недвижимых картинок крокодил, – сколько тебе здесь лет?
Маленькая я была запечатлена в прыжке на родительской кровати. Папа снимал.
– Семь,