нужно переодеть, – с плохо скрываемым раздражением, произнес он, смотря на порванную и окровавленную сорочку.
– Могу я принести чистую рубашку из тех вещей, что прибыли с нами из замка? – поинтересовалась Инга.
– Нет. Больше это не её вещи. Сходи к партнихам и возьми у них сорочку, которую носят слуги.
Инга послушно отправилась за новой одеждой.
Бренна слышала его последние слова. Ему всё было мало! Хорошо что сейчас он не видел её лица. Ей не хотелось выглядеть перед ним ещё более уязвленно.
Но не только это волновало её. Бренну беспокоило полное непонимание мотивов его поведения и поступков. Одной рукой он протягивал ей помощь, а другой наказывал. Лучше бы Селиг только наказывал, тогда бы она, по крайней мере, была готова к этому. Но когда он, совершенно неожиданно, проявлял заботу, это вызывало в ней ступор и причиняло ещё больше боли.
Инга вернулась в комнату с длинной домотканой рубашкой в руках. Из того, что она нашла у портних, эта была самая мягкая и приятная к телу. Такие рубашки обычно носили слуги, самого высокого ранга. Для тир же предназначалась более грубая одежда. Но Инга решила, израненной спине грубая ткань причинит больше вреда, чем принесёт пользы. Показывая рубаху хозяину, она замерла, боясь, что он не разрешит надеть именно эту. Но он, казалось, совсем не обратил на это внимания.
– Я помогу тебе переодеть её, – произнес Селиг.
Бренна тут же повернулась к нему, не желая, чтобы он снова прикасался к ней.
– Я сама! – поспешила выкрикнуть она.
Преодолевая боль от ран, она попыталась приподняться.
– Женщина, лежи спокойно! Иначе и эту рубашку вскоре придётся менять! – смотрел он недовольно и не обращая внимания на её протесты, приподнял на руках.
Инга, тем временем, стянула с плеч порванную сорочку. Бренна осталась совсем обнаженной. Она чувствовала горячие руки Селига. Сейчас ей меньше всего хотелось ощущать его прикосновения к своему телу, да ещё и в таком виде. Бренна закрыла глаза, чтобы хоть так отрешиться от происходящего. Через ноги, Инга проворно натянула на неё сорочку, а затем аккуратно всунула руки в короткие рукава. Как только она была одета, Селиг уложил её обратно на постель и не произнося больше ни слова, вышел.
Бренна открыла глаза. Перед ней стояла одна лишь служанка. Она силилась не заплакать, но из глаз снова полились слезы. Она не знала из-за чего сейчас больше плакала. Его руки, что только что ощущала на себе, были нежными и заботливыми, а слова – по-прежнему жестокими. Всё внутри неё спорило с тем, что она видела, слышала и чувствовала.
Лёжа в кровати, Селиг никак не мог заснуть. Завтра утром всем воинам клана предстояло отправиться к замку Рагнара и отомстить за обман и нанесенное оскорбление. Но вместо того, чтобы выспаться перед предстоящим походом, он никак не мог выбросить из головы Оду-Бренну. «Бре-н-на» – медленно повторил про себя. Всё это время он называл её чужим именем, а она без стеснения пользовалась своим положением. Он помнил как она говорила, что он нравился ей, как скучала по нему и даже любила его.