рассеянно изучаю его серое поло с характерным крокодильчиком на левой груди, скольжу взглядом по серебристому корпусу стильных часов с кожаным ремешком, когда мы подъезжаем к зданию нашей альма матер.
– Попьем кофе на большом перерыве? – джентльмен до мозга костей, Мельников спешит обогнуть тойоту и открыть передо мной дверь. И мне не остается ничего другого, кроме как вложить руку в его широкую теплую ладонь. Прикосновение дискомфорта не вызывает, но и эйфории тоже, так что я тороплюсь скорее закончить с этим политесом, выбраться наружу и переместить пальцы на лямки рюкзака.
– Окей, – отказать новому знакомому кажется невежливым, особенно после того как он меня выручил и практически вырвал из лап разъяренного соседа. И совместный обед вряд ли большая за это плата.
Настроение выправляется, грядущий раунд противостояния с Филатовым приятно греет кровь, и я вприпрыжку скачу к крыльцу, беззаботно насвистывая незатейливый мотивчик. Запрыгиваю на первую ступеньку, замечаю в толпе студиозов вихрастый рыжий затылок и резко останавливаюсь, как будто наткнувшись на невидимую преграду. Снимаю с плеч рюкзак, начинаю в нем лихорадочно копаться и, не найдя искомого, стараюсь слиться с окружающей обстановкой. Только поздно. Староста успел увидеть мою мечущуюся тушку и теперь явно жаждет крови.
– Васильева, стоять! – долговязый Колька возвышается над нашими невысокими одногруппницами, и мне тоже приходится смотреть на него снизу вверх, задрав высоко голову. Терпеть не могу это его превосходство – мышцы шеи быстро устают и затекают.
– Что, Васильева? – я переминаюсь с ноги на ногу, проваливаю попытку сбежать от вездесущего Горшкова и делаю жадный глубокий вдох, как перед прыжком в прорубь. – Не шалю, никого не трогаю, примус починяю.
– Журналы где?
– Колюнь, тут такое дело, – не знаю, как в двух словах объяснить причину моего опоздания и чем оправдать забывчивость, так что замолкаю, покачиваясь с носков на пятки и обратно. И подозреваю, что с моим везением наладить контакты и в этой группе не удастся.
– Васильева, – поток очередных возмущений Горшкова опережает куратор. Спортивная и подтянутая, немногим старше меня, Кольцова Ангелина Сергеевна с легкостью оттесняет в сторону старосту и манит меня аккуратным тонким пальчиком, параллельно отмахиваясь от заглядывающего ей через плечо старшекурсника. – За мной шагом марш.
Я не удерживаюсь от того, чтобы показать рыжему язык – все равно мирного сосуществования у нас не выйдет. Рано или поздно мой вредный характер проявит себя, а умение влипать в неприятности испортит то, что не успею испортить я. Так что нет смысла строить из себя безобидный одуванчик, если ты – венерина мухоловка.
Мы поднимаемся на третий этаж, минуем группку штудирующих конспекты первокурсниц и заходим в святая святых Кольцовой – крохотный захламленный кабинет, доставшийся ей в наследство от прошлого руководителя студии современного танца вместе с ворохом приятных и не очень обязанностей.
– Кофе будешь? – с Ангелиной мы случайно познакомились в клубе,