* *
День радио на дворе. Не фильм, не спектакль «Квартета И» – гомерически смешной, а настоящий. Профессиональный праздник. Осенью – пять лет, как собственный, помимо Дня танкиста и Дня металлурга. Быстро летит время… То есть радио и до того было не чуждо. Раз в неделю, по четвергам, утренний эфир у Соловьёва, который до сих пор остался. Ну и все те, кто «до тела» добирался, по потребности. Хотя их с годами осталось намного меньше. Сил нет по студиям ездить. Кто по телефону дозвонится между эфирами, нехай. И то…
Деградация профессии заметна. Всё больше молодых людей, которые понятия не имеют ни о том, что спрашивают, ни о чём вообще. Что можно ответить человеку, который тебя скучным голосом вопрошает: «Что вы хотели бы (вариант – можете) сказать о ситуации в Ливии»? И с полпинка понятно, что сам он не то что понятия не имеет, где эта Ливия находится и что там происходит, но и не понимает её отличия от Ливана или Боливии. Его про это заставил спросить редактор, у которого, по несчастью, есть твой телефон. Вопрос этот ему самому неинтересен. Ответ тоже. И о чём с ним тогда вообще разговаривать?
Ну, для начала объясняешь, что ты НИЧЕГО не хотел и не хочешь сказать. Ни про Ливию, ни про что-либо ещё. Он же (или она) ТЕБЕ звонит? Пускай конкретные вопросы задаёт. И тут он (она, оно – нужное подчеркнуть) оживляется. Слышно в телефонной трубке, как что-то со скрежетом проворачивается в пустоте черепной коробки. Самые умные просят разрешения перезвонить. Тоже немногим помогает, но хоть не сразу заметно, до какой степени человек ничего ни в чём не понимает. Успевает погуглить, о чём речь. Кто поглупее и понахальнее, пытаются формулировать сразу.
Спрашивает. Понимаешь, что лучше было его сразу послать подальше. Вопросы типа: «Как текущая ситуация в… ну, скажем, в Ливии, повлияет на региональную и, в целом, на международную обстановку?» подчёркивают, что человек как ничего ни в чём не понимал, так и не понимает, но упорствует. Наверное, хочет выглядеть умным. Или просто сдаваться не привык. Если пытается зайти в помещение не через дверь, а через стену, так и будет туда лбом стучаться, пытаясь эту стену проломить. Имеет право. И тут – два выхода.
Первый, невежливый, когда нет времени. Сразу говоришь, что вопрос ответа не имеет. Если визави очень уж агрессивен (такое в новой школе радиоинтервью бывает – на том же «Эхе Москвы»), ему разъясняется, что вопрос идиотский, и ты просишь это передать тому, кто его придумал. Ты не против отвечать на вопросы, при условии, что на них имеет смысл отвечать. В варианте, когда вопрос имеет ответ. А если не имеет, в мире есть масса персонажей, которые от звука своего голоса в эфире тащатся. Политологов, политтехнологов и прочих, с какого-то бодуна называющих себя экспертами. И звонить надо с такими вопросами ИМ. До свидания, приятно было пообщаться.
Второй, когда время есть, настроение весёлое и у интервьюера голос симпатичный. Тогда его пытаешься вывести на понимание того, почему его вопрос некорректен, ответа не имеет и его, ответа, не стоит. Ни твоего, ни чьего-то ещё. Задаёшь наводящие вопросы, примеры приводишь – политические, исторические,