пролегал пустырь со свалкой. Из живых существ – только собаки, все остальные работали или учились. Огибать горы мусора пришлось по проезжей части. Вся страна была такая – и при этом бодро шла к намеченной цели. Антураж красили только лозунги. «Верной дорогой идете, товарищи!» – значилось на воротах текстильной фабрики.
«А я, интересно, верной дорогой иду?» – подумал Павел, беспокойно озираясь.
Обнаружил табличку – «ул. Пролетарская» – и успокоился. За бараками тянулась вереница панельных пятиэтажек. В минувшие 60-е годы их строили везде – от черноморского юга до Крайнего Севера. Можно сколь угодно критиковать эти несуразные постройки с квартирами-клетушками, но жилищную проблему они облегчили. На детских площадках сохло белье, на газонах паслись коровы.
«Так вот она какая – смычка города и деревни», – подумал Болдин.
Центр Плиевска выглядел приличнее. Старые купеческие особняки перемежались зелеными зонами, остался в стороне городской парк, над ним – застывшее «чертово колесо». Работали продуктовые и промышленные магазины. За едой еще не давились, но товарный дефицит чувствовался даже в Москве. Проверять, как обстоят дела в провинции, пока не хотелось. Павел прошел мимо клуба с колоннами, мимо кафе с фривольным названием «Магнолия», мимо газораспределительной станции.
У трехэтажного здания отдела милиции, облицованного силикатным кирпичом, стояли микроавтобус «РАФ-977» с «милицейской» полосой и «ГАЗ-69» повышенной проходимости. У открытого капота курили люди в форме. Табличка на входе еще не утратила нарядный вид. Их меняли по всей стране два года назад, когда союзное и республиканские министерства охраны общественного порядка переименовали в министерства внутренних дел.
Проникнуть внутрь оказалось несложно. Дежурный изучил удостоверение, сопроводительные бумаги, пальцем показал – наверх. Лишних слов здесь на ветер не бросали. Павел поднялся по скрипучей лестнице, опасливо заглянул в полутемный коридор. Кабинет начальства находился недалеко от лестницы.
– Так-так, позвольте догадаться… – проворчал сидящий за столом товарищ, поднимая голову.
– Здравия желаю, товарищ майор, – поздоровался Павел, – капитан… м-м… старший лейтенант Болдин, командирован из Москвы…
– С единственным концертом? – товарищ в форме язвительно осклабился. Он был еще не стар, под пятьдесят, держал себя в форме, но кожа на подбородке одрябла и волос на голове осталось немного. – Насчет командировки – это ты сильно, приятель. Передо мной можешь не стараться. Зиновьев звонил, все про тебя рассказал. Ссыльный ты, а не командированный… Ладно, не греют меня твои амурные истории, будем знакомы: Ваншенин Егор Тарасович. – Мужчина поднялся, протянул руку. В целом он выглядел весомо и убедительно. – Если ты и вправду так хорош, как расписывал Михаил Евдокимович, можем сработаться. Присаживайся.
В кабинете