не напоминай о возрасте, – поморщилась Наташа.
– Молчала бы, – хмыкнула мать четырех детей. – Это я выгляжу на свои сорок пять, а ты, – она внимательно оглядела лицо и руки подруги, – тридцать, не больше, – встретившись с Наташей взглядом, тихонько добавила: – Если не смотреть в глаза. Там плещется мгла и вечность. Бо–о–ойтесь меня, – прошептала зловеще, медленно поднимаясь со стула и угрожающе нависая над подругой.
Громко рассмеявшись, Наташа Добронравова дурашливо показала язык. Зацепившись взглядом за темно–синюю папку, внезапно стала серьезной. Взяв ее в руки, внимательно посмотрела на разыгравшуюся подругу. Тут же сев обратно, Алена чуть подалась вперед и сурово сдвинула брови.
– Не нервничай, – коротко улыбнулась Наташа. – Тут завещание. Если со мной что–то случится, все делится в равных долях между твоими детьми. Если на тот момент они не достигнут совершеннолетия, ты распоряжаешься всем, – видя, что Алена начинает сердито пыхтеть, быстро добавила: – Я его написала давным–давно. Не смотри на меня так.
– Да ты!.. Бабе завтра всего лишь сорок, а она завещания пишет! С ума сойти! – воскликнула Алена. – Или есть повод? – подозрительно прищурившись, она внимательно посмотрела на подругу.
– Да вроде нет, – усмехнулась та. – Просто пусть у тебя будет.
Абсолютно точно Наталья не собиралась сообщать, почему именно сегодня решила отдать документы. Завещание действительно было составлено три года назад и спокойненько пылилось в домашнем сейфе. Но то, что сейчас происходило у нее в душе… Тревога не отпускала ни на мгновение, а нехорошие предчувствия не давали женщине покоя.
– Ну раз так, – не веря подруге, протянула Алена. – С тобой спорить без толку. Пусть у меня лежит. Надеюсь, потеряется. Если я правильно помню, ты ж его в любой момент можешь переписать? Ведь правда же? – она с надеждой посмотрела в глаза Наташе. – Не нужно это, – женщина указала на папочку. – Знаю, что ты сейчас скажешь, но… Я не говорила. У меня, вон, Митька подработку еще взял, чтобы тебе деньги вернуть. Мы помним, ты их сама предложила и подарила, только не деньгами меряется дружба. Не можем мы так! Ты же понимаешь?
– Понимаю. За что вас обоих ценю. Однако это мое решение. Хочешь ты того или нет, все останется как есть, – смягчив улыбкой резкость слов, Снежная королева посмотрела на хозяйку дома. – У меня не было и не будет семьи, Алена, и никого, кроме вас, ближе и дороже нет. Я всю жизнь зарабатывала деньги. Поверь, я это очень хорошо научилась делать, – она горько усмехнулась. – Мы все рано или поздно уйдем, и я хочу, чтобы обо мне вспоминали добрым словом дети. Раз не мои, то твои. Может, эти деньги не сделают их счастливыми, но в чем–то облегчат жизнь. И нет, – предугадывая ход мыслей подруги, отрицательно покачала головой, – детские дома или больницы я спонсировать не собираюсь. Почему? Потому что не хочу. Это мой выбор. Уважай его, пожалуйста.
– Даже не знаю, что и сказать, – призналась Алена. – Вроде все верно говоришь, но, положа руку на сердце, не по душе мне это. Не