бери четверых матросов и полезай на реи, спустите фор-брам-стеньгу и грот-стеньгу! Нужно убрать основные паруса! – чтобы быть услышанным сквозь рёв бури, штурман кричал так точно вот-вот сорвёт свой голос, – Джун, вставай у штурвала! Малыш Бат, оставайся на палубе, по моей команде будешь травить шкоты вместе с остальными! По местам, живо-живо!
Команда разбрелась выполнять его приказы.
Мачты так раскачивались, что смелые матросы сотни раз рисковали полететь в воду. Вновь обрушился сильный шквал, один из тросов на рее что был натянут как гитарная струна лопнул и рассёк Сэнку щёку. Несмотря на все трудности основные паруса были спущены, однако корабль не стал медленней плыть от этого. Ветер давил на корпус судна, на мачты, на такелаж, и «Аматэрасу» неслась по волнам со стремительной скоростью, подпрыгивая на морских валах она реял над водой точно ястреб.
Видя, что ветер того и гляди изорвёт марсель, штурман отдал отмашку матросам травить шкоты.
Но приказание это запоздало. Страшные вихри мигом принялись срывать парус, Малыш Бат пытался удержать его, однако верёвки резко заскользили из рук с кровью сдирая всю кожу с ладоней. Не выдержав, он со стоном выпустил парус и ураган унёс его в небо.
Море внушало ужас. С правого борта на «Аматерасу» неслась огромная невиданных размеров волна. Цунами! – В ужасе закричали матросы. Она грозилась обрушиться на корабль и разнести его в щепки. Но штурман не растерялся. Он быстро отдал приказ поворачивать штурвал вправо на девяносто градусов и закрепить всем членам экипажа спасательные тросы за пояс. Воздух был точно наэлектризован. Цунами неумолимо приближалась, но корабль успел развернуться к ней носом, и она подняла на своём белом гребне десятитонное судно будто это было пёрышко. Корабль принял горизонтальное положение точно конь, ставший на дыбы, и гигантская волна швырнула его с такой силой, что казалось навсегда утопило. Но на бурлящую поверхность моря вновь всплыла палуба. «Аматэрасу» уцелела, хоть и не полностью.
Со всех сторон слышался треск дерева и рвущегося холста – фок мачта раскололась вдоль. В воздухе носились обломки; обрывки снастей свисали и извивались, как змеи, всё это вдруг покрыл собой шум сломавшейся реи. Деревянный брус пролетел мимо Удэса всего в нескольких сантиметрах. Это привело штурмана в чувства, он устало поднялся на ноги откашливаясь от воды и принялся пересчитывать всех людей. Их спасательные тросы чудом не оборвались, и штурману удалось сохранить всех членов команды.
Послышался глухой стук сапог, на палубе внезапно появился капитан. Он молчал, лицо его было перекошено и с дрожью вытянув руку, он указывал в какую-то точку на горизонте. Удэс перевёл взгляд в то направление, пытался увидеть, что же могло так напугать капитана, но солёная вода разъедала глаза, а в кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть.
Но тут раздался оглушительный гром, и непроглядная ночь сменилась огневым шквалом. Ослепительные вспышки прорезали потёмки, озаряя море впереди холодным светом. И теперь уже все увидели: