никогда не меняются, меняются: бутерброды, падающие не так, как ожидалось)
Когда Орлов успокоился и остановился, поняв, что никто его даже и
не пытается догнать. Он уселся на трубы и принялся расстегивать замки кейса, кто – то его вскрывал – почуял недоброе и рванул. Кейс открылся, и из него посыпались камешки, галька с речки.
Вот же сволочь, он меня опять обманул! От гнева в глазах потемнело. Орлов кричал до хрипоты, топал ногами, хватал и расшвыривал гальку. Вдруг кто – то тронул его за плечо.
Если бы профессор не был уже седым, в этот момент он бы точно поседел. Но на этот раз это ему не угрожало. Он обернулся и сердце пропустило один удар. Перед ним стояла молодая девушка одетая в форменную гимнастерку и юбку военнослужащей времен СССР.
На офицерском кожаном поясе висел фонарик, который был сделан лет 60 назад. Она трясла его за плечо, говоря – Дядь ты чаво? Орлов замолчал и уставился на незнакомку.
– Ты кто? Ты со съемок? Кино тут снимаете? Про войну? СССР жив?
– Я Марька, живу тут, какое кино, а ты чего у нас делаешь?
– Как это живешь тут? Тут нельзя жить – оторопело сказал профессор.
– Это наверху нельзя, а тут можно – парировала девушка.
Она что-то увидела среди гальки и подняла, это был сверток. Она протянула его
Орлову – Дядь держи, ты его потерял? И кричал поэтому?
Развернув сверток, они увидели кусочек таблички с почти стертой руной.
В свертке была записка – я передумал это стоит дороже, ты знаешь, где меня найти.
Принесешь еще 100к, отдам остальное. Твой Джо.
– А больше там нету? Они принялись рыться в гальке вдвоем.
– Дядь, а чо это было?
– Профессор замялся – как ей объяснить? Ну, это кусочек обожженной глины.
–Дядь ты в своем уме? Ты тут так кричал, что тебя за километр было слышно – из-за кусочка глины?
– Ну не совсем обычной, она очень мне дорога.
– А чем она дорога? Она волшебная?
– Пожалуй, что и волшебная, устало, произнес Орлов.
– Дядь тогда тебе к нашей Ведунье, дем, девушка без разговоров торопливо схватила его за рукав и потянула за собой.
– Да постой ты, оторопело забормотал профессор, куда мы идем?
– Дядь идем скорее пока за нами не погнались, ты всех переполошил и тут и сверху.
– Верно! Подумал, Орлов – наверху мне пока показываться опасно, полиция, ориентировки, видеокамеры, план перехват, да и мало ли чего еще. Девушка повела его в сторону от главных коридоров, и пока они шли, профессор заметил, как менялась обстановка, стены были со следами обветшания, появились какие- то служебные надписи. Наконец подошли к стальной двери, типичной для бомбоубежишь. Такие запираются четырьмя ручками ключами по углам, но у этой ручки были отрезаны газосваркой. Трафаретка на двери утверждала – Хода нет!
Остановившись перед дверью, Марька принялась пинать ее ногами, обутыми в форменные армейские сапоги. Какая