добрые люди доложили, – засмеялась мама. – Знаешь, это хорошо, что ты с кем-то познакомилась, милая. Я так хочу видеть тебя счастливой! А эти пару лет на тебя просто страшно было смотреть, даже говорить не хочу. Мы с отцом очень переживали, дочка.
– Что ж переживали?
– Боялись, что ты Александра никогда не забудешь. Да, слава Богу, время хороший лекарь.
– Да, мамочка, – согласилась я. – Хороший. «Да не очень».
– Ну, расскажи мне, что за парень?
– Студент из Питера. В гости приглашал. Питер посмотреть.
– А что же ты?
– А я отказалась. Сказала, что у меня мама строгая, – притворившись, что мне и в самом деле весело, засмеялась я. Или не притворилась?
– Ну, правильно. Ты же себе цену знаешь?
– А то! Если уж на то пошло, я теперь совсем бесценная, – продолжила «веселиться». Или всё же моё хорошее настроение было реальным? «Что со мной? Я словно проснулась после долгого сна. В чём причина моей радости? Неужели в том, что мне сказали несусветную чушь, словно Алекс в посёлке? Но я, ведь, уже убедилась, что это не правда. Тогда что же? Неужели я и в самом деле оттаиваю?»
Когда мы вошли в дом, и папа увидел меня улыбающуюся, лицо его просияло.
– Дочь, вижу, ты в прекрасном настроении, – сказал он. – Произошло что-то хорошее?
– Нет, просто мы с мамой обсуждали мой поход на танцы, – проговорила я, мило улыбаясь, одному Богу было известно, как тяжело мне это давалось, ведь на душе у меня скреблись кошки от непонимания происходящего со мной, но я не должна была показывать это родителям, ведь в последнее время то и дело изводила их своим плохим настроением и кислой миной на лице.
– Что там было интересного? – вопросил отец.
– Да так, ничего особенного, – отозвалась лениво.
– Как же, ничего особенного! – возразила мне мама. – Мне-то вот уже доложили, что ты там была нарасхват.
– Так уж и нарасхват! – я залилась смехом.
– Но парень же тебя провожал? – вставила мама.
– Ну и что с того?
– Какой ещё парень? – спохватился папа. – Откуда взялся?
– Да так, обыкновенный парень. Из Питера. Но это ещё ничего не значит, – захотелось оправдаться мне.
– Да ладно! – протянул отец. – Наконец, ты становишься нормальной! Пусть дело и не в парне, но я счастлив увидеть улыбку на твоём лице.
– Что по-твоему, ты давно не видел моей улыбки? – возмутилась я.
– А ты сама-то хоть помнишь, когда улыбалась последний раз?
– Ну, не знаю, – я задумалась. – Что, по-твоему, я вообще никогда не улыбаюсь?
– Очень давно… с тех самых пор…
Неужели это правда? Я заживо похоронила себя с тех самых пор, когда рассталась с Александром? И тогда моё сердце покрылось толстой коркой льда.
Но теперь оно стало оттаивать? Я словно чувствовала это! Что явилось этому причиной? Я ощущала себя как-то иначе, словно то, что постоянно мучило меня, теперь стало отпускать?
Неужели время в самом деле лечит? А может причиной