Мы с братом сидим рядом.
– Дедушка, а отчего у тебя дрожат руки?
– Это, внучата, от турка… Дело было на Чаталдже, там самые страшные, самые кровопролитные бои были… Мы шли сквозь туман, с насаженными на манлихеры** штыками, поднимались брать высоту. Приказ был двигаться бесшумно, и мы ступали почти неслышно. Но эти гады все равно нас учуяли. И дали первый залп, а за ним на нас полетел град пуль. И тут грянула наша военная музыка, заиграли гимн «Шуми Марица, окървавена» ***. Поднялся наш командир, выхватив саблю из ножен, закричал:
– Вперед, балканские орлы! В штыки!
И тут же рухнул, сраженный турецкими пулями. На турецкий залп мы ответили мощным болгарским «ура» и ринулись в атаку. Я бежал изо всех сил, рядом падали раненые и убитые, но я, мелкий, прошмыгивал между пуль. На одном дыхании добежал до вражеских окопов, бросил туда гранату и сам кинулся в траншею. А тут мне навстречу – огромный, как гора, турок, с наставленным на меня штыком. Времени на испуг не было, мой штык, звякнув о его штык, забился ему в грудь. Удар был такой силы, что лезвие вышло сзади. Я стал дергать винтовку, пытаясь вынуть штык, а турок, распахнув надо мной руки, страшно кричал:
– А-а-а-а-а!
Я снова попытался вытянуть манлихера, турок стал падать на меня и все кричал… Понял я, что моя винтовка застряла у него между ребрами. Тысячи пуль выпустил я на этой долгой войне… но человека убивал в первый раз… Если бы я его не убил, он бы убил меня… Самое жестокое на свете, чада мои, это война… И хотя мы вели справедливую войну, но руки мои с той поры стали дрожать…»
*– Чаталджа – местность под Стамбулом, где находилась укрепленная линия, на которой в ноябре 1912 года произошло последнее сражение Балканской войны между турецкими и болгарскими войсками
**– винтовка, разработанная австрийским инженером Манлихе- ром в 1895 году, была на вооружении и в болгарской армии)
***– «Шумит Марица, обагренная», национальный гимн Болгарии с 1886 по 1944 год
И дед вытряхивал пепел из погасшей трубки, закидывал босые ноги на топчан, долго ворочался там слева направо, кряхтел и тяжело вздыхал.
Хочу привести еще один рассказ про деда из книги моего брата.
СТРАХ
«Сегодня, дети, я расскажу вам про страх. Дело было суровой зимой, снега тогда навалило по пояс. А на Иванов день (7 января) ударили страшные морозы. Я замешкался высоко в горах, где мы по осени запасли ветки с листвой на корм для овец и коз, нужно было проверить, возможен ли путь на санях до этого места. Когда заметил, что в горах стало темнеть, поспешил к покрытой льдом реке, чтобы быстро спуститься вниз. По берегам речки стояли огромные деревья, покрытые инеем. Воздух аж звенел от чистоты и холода. Шагаю я по протоптанной тропинке, а снег скрипит у меня под ногами. Изо рта идет пар, который тут же оседает инеем на капюшоне юмурлука* и на усах. Вышла луна, стала светло как днем, а снег при ее свете казался голубым. Заметил я слева следы, похожие на собачьи, но только крупнее… Оглядываюсь в тревоге назад и вижу… за мной по