если, конечно, этого хочешь. Я замечаю, что ты расстроена в последнее время, и просто хочу, чтобы ты знала: ты можешь рассказать мне обо всем. Не встретив порицания или осуждения, и уж тем более – наказания. И я тебе обещаю: ни одно слово, сказанное тобой, не покинет этих стен. Ты поняла?
Девочка немного помолчала, обдумывая предложение. Внезапно мысль спросить совета у взрослого показалась ей не такой уж отталкивающей.
– Да, я понимаю.
– Хорошо, – серьезно сказала Валя, – теперь я задаю тебе вопрос: хочешь ли ты что-то рассказать мне? Что угодно?
Майя помедлила, тщательно подбирая слова.
– Я очень обидела друга, – сказал она, – и этого теперь не изменить.
Валя помолчала, задумавшись, а потом кивнула.
– Что ж, это действительно проблема, – сказал она, – но знаешь, если это твой настоящий друг – самый настоящий, драгоценный! – попроси прощения. И когда он услышит, простит. Потому что друзья прощают.
Майя вытаращилась на тетю. Совет был таким простым и очевидным, что девочка приняла его за шутку, но потом вдруг подумала, что, кроме того невнятного блеянья во дворе, Артём ничего так и не услышал. А всё остальное время, она только и занималась тем, что пряталась по углам, жалела себя и ни разу не попыталась попросить прощения у мальчиков снова.
Требовалось настоящее извинение, искреннее, от всего сердца. Майя взглянула на мятые деньги в своих руках.
– Так когда дядя приезжает из города?
***
– Здравствуйте, Марина Ивановна, я – ваша соседка, Майя.
Майя топталась на крыльце соседского дома целую вечность, прежде чем осмелилась постучать. Под пуховиком у неё был надежно спрятан увесистый сверток. Дверь открыла высокая, худая женщина. Лицо её было усталым, но добродушным, на голове надет серый платок, из-под которого выбивались темные волосы. Девочка сразу поняла, что перед ней мама Артёма. Свои огромные черные глаза он унаследовал от неё, только его лицо они делали красивым, а её – еще более измождённым.
– Майя, – женщина улыбнулась. – Ну, конечно. Что же ты раньше не заходила? Артём много про тебя рассказывал. Проходи.
Судя по доброжелательному тону, то, что Артём рассказывал, не касалось последних событий.
Майя вошла в дом. Первое, что ей бросилось в глаза – это старенькая, обветшалая мебель. Обои, которым было уже много лет, деревянные скрипучие полы, и на каждой поверхности – кружевная салфетка.
– Какое красивое кружево, – искренне сказала Майя, – вы сами вяжете?
Марина Ивановна улыбнулась, отчего вокруг её глаз появилось множество мелких морщинок. Эту улыбку девочка узнала тоже.
– Да, я шью и вяжу. Приходи, если нужно будет платье или что-то еще. Хочешь чаю? Я испекла булочки.
Майя вежливо отказалась и попросила позвать Артёма. Пока она ждала, сидя на продавленном, покрытом красивым покрывалом диване, тоже связанном из какой-то мягкой пряжи, волнение только усиливалось. «Так тебе и надо, – думала она, – написала – теперь расплачивайся».
За