Сегодня, наконец, отдохну, – приятельница проныривает между двух по-хозяйски усевшихся на ступенях амбалов, встреченная их одобренным улюлюканьем и щипком за ягодицу.
Исполняют роль общажных вышибал.
Пройдя такую же процедуру идентификации, вышагиваю по обшарпанной лестнице, дружно перекликаясь каблуками с Аленой. Чем меньше остается этажей до пятого, тем громче гул музыки и голосов, и чаще встречаются снующие по коридору люди.
На четвертом пролете на нас налетает парень, еле держащийся на ногах. Найдя опору в распахнутой двери, приглаживает засаленные волосы и подмигивает.
– Заходите на огонек, девушки, у нас там роскошная водочка, – массивная рука подвыпившего балагура круто летит за спину, предположительно, в сторону его комнаты.
– Мой дорогой мачо, – когда парень улавливает ласково-хищный шепот Алены, его рот расплывается в широкой улыбке, оголившей кривой ряд зубов, – водку ты будешь пить с такими же собаками на галерке, – бедолага тут же сникает, а Алена разворачивается, на прощание вильнув бедрами.
Усмехнувшись, спрашиваю у Алены о ее уверенности в отказе. Та, одарив меня высокомерным взглядом, горделиво отвечает, что даже не выпила, чтобы рассмотреть этот вариант.
В этом она вся.
Трезвая – королева, приковывающая к себе восхищенные взгляды, пьяная – «свой» человек, который также может пить с «собаками на галерке».
И если она, перебрав с алкоголем, испытывает бурю эмоций и эйфорию, то я же становлюсь податливым бесчувственным пластилином, который в своих руках мог помять каждый.
Крайне редко в голове проскакивали вопросы, вроде: «Почему вокруг меня так много чужих людей?» или «Зачем я бесцельно брожу по всем этим квартирам и комнатам общаги?»
Но когда просыпавшееся сознание все же подкидывало эти вопросы, в голове бледно загорался ответ: потому что ничего внутри не происходит.
Не рождается ни чувство стыда, ни злость на себя или на других, которую, возможно, должна была испытывать на утро, после ночной пьянки. Нет ни удовольствия от вида лиц, которые мелькают вокруг так часто, ни отвращения от прикосновений. Ничего нет, никаких чувств.
Возможно, я испытываю себя, давая другим право пользоваться мной? Жду, когда прорвет? Но этого не происходит уже в течение нескольких лет.
А возможно, я ощущаю себя благотворительницей, зная, что мне не составит труда скрасить чью-то ночь своей компанией.
Ни один вариант не казался верным. Потому что будь хоть один из них правдив, я бы все равно ощущала хоть что-то. Будь то простая тоска и неопределенность.
Я же не проживала никаких чувств.
Хотя нет, кое-что я все же испытываю: удовольствие, когда пьянею и ощущаю ближайших людей родными. Я пребывала одновременно и в компании, и в своем одиночестве, но атмосфера вокруг давала чувство спокойствия. Никто не стремился заглянуть в тебя глубже, но и не оставлял без внимания. Здесь была та самая золотая середина.
Цепляясь за мысли, я не заметила, как мы вошли