что он совсем не беспокоился. Чего не скажешь обо мне. Адреналин зашкаливал и норовил политься изо всех отверстий. Мы в меньшинстве на условной вражеской территории.
– Короче, ждем десять минут и валим, – сказал Валерик. – А потом этих чертей поймаем где-нибудь, еще и за балабольство накажем.
Лично я бы предпочел, чтобы встреча высоких сторон не состоялась, и мы отправились бы по домам. Потому что если действительно выскочит разгоряченная водкой и жаждой крови толпа молодых пацанов… «ПМ», который у Сереги сейчас за поясом по рубашкой, может и не спасти. Моим надеждам, впрочем, сбыться было не суждено. Нас заметили. Пацан лет пятнадцати рассмотрел нас и метнулся вглубь парка. И вот уже к нам идет развеселая ватага, человек в двадцать. Многие из них, конечно, сильно выпивши, но на ногах держатся.
– Че, пришли?! – выкрикнул кто-то из толпы, очевидно из бывших сегодня утром на автовокзале. – Ну все, щас будем убивать!
– Ты сначала отдай, что должен, а потом убивай, – спокойно сказал Валерик.
Толпа стояла перед нами. Злая, потная, дышащая водочными и табачными парами. Зато в Советском Союзе преступность была меньше, пронеслось у меня в голове. Сейчас эта преступность, маленькая, нам и навешает. Но толпа почему-то не нападала. Скорее всего, мы просто разрушили их стереотипы, явившись в абсолютном меньшинстве и разговаривая при этом с позиции силы. Похоже, мы вели себе неправильно, совершенно не так, как полагается в подобных ситуациях. И толпа растерялась. Даже не то чтобы растерялась, скорее – слегка зависла.
Из толпы вышел парень лет двадцати, в полосатых штанах и цветастой рубашке.
– Че ты гонишь? Кто тебе должен? – с вызовом обратился он к Валерику.
– Те, кто здесь на восемь с нами встретиться добазарились, – сказал Серега. – Должны две кассеты к видаку. Ну или четыреста колов, как вариант. А ты чего, дружище, за них рассчитаться, что ли, хочешь? Или все вы, – Серега повысил голос, – решили коллективно скинуться? Так давайте, мы не против. Или че, по-другому будем решать?
Кажется, толпа зависла еще больше. За подобную наглость полагалось бить до потери сознания, но…
– Че-то я вас не знаю никого, – сказал парень в полосатых штанах, и в голосе его звучало недоумение, а не агрессия. – Центровые, что ли? Я Леша Сувор, меня тут все знают. А вы кто такие?
– Ну пошли отойдем тет-а-тет побазарим, – сказал Игорь, – че мы тут будем митинговать, ментов привлекать только.
Леша Сувор, похоже, не понял, что такое «тет-а-тет», но предложение не привлекать внимание ему понравилось.
– Ну пошли побазарим, – согласился он и махнул рукой. – Отбой, пацаны.
Толпа, кроме нескольких старших пацанов, которые явно были близкими друзьями Леши Сувора, разошлась. А мы, компанией человек в десять, отошли от входа в парк в сторону, к бетонному забору.
– А вы отчаянные парни, не зассали прийти, – сделал нам комплимент Леша Сувор. – Впятером, могли бы сейчас там, – он махнул рукой в сторону входа, – в отключке валяться. Уважаю,