только детства у меня никогда не было. Хотя, может быть, я его просто не помню, ведь нашли меня голой и босой на улице. Хорошо, хоть лето было. Сидела в траве, ничего не понимала, даже разговаривать не умела, как говорят. Докторша записала меня двенадцатилетней, так я в детском доме и оказалась. Даже имя мне там дали, ведь настоящего я не помню. Я о себе настоящей вообще ничего не помню…
Первое моё воспоминание связано с детским домом. Наверное, память сохраняет только самые яркие моменты, поэтому моим первым воспоминанием оказывается боль. Сильная боль сзади, чей-то истеричный крик – и больше ничего. Взрослые в детском доме были злыми и какими-то усталыми, отчего предпочитали с нами общаться тумаками, поэтому я быстро научилась прятаться, пока не начала разговаривать, а вот в школе… Помню, что хорошо училась, но вот чему там учили – не помню совершенно.
Прятаться надо было не только от взрослых, но и от старших ребят, которым я чем-то нравилась, хотя ничего особенного во мне нет. Большие зелёные глаза, светлые волосы, ну и худая я очень была, потому что кормили нас так себе. Кто постарше и небрезгливый, те воровали, а я не могла. Меня даже заставить пытались силой, но я всё равно не могла, поэтому, наверное, и отстали.
Самое страшное началось, когда выросла грудь. За неё любили хватать старшие ребята и даже иногда взрослые. И пугали сильно, просто до дрожи. Я одно время даже спала под кроватью, чтобы не нашли. Так что воспоминания у меня о детстве не очень.
С Серым я познакомилась, когда мне четырнадцать уже было. Не знаю, что Серёжа забыл возле нашей школы, но он меня отбил тогда от целой компании. Старшие ребята уже задирали на мне одежду – понятно, что собирались сделать, они зажимали мне рот и били в живот, отчего я не могла им сопротивляться. Я как сейчас помню этот день…
– Будешь сосать хорошо – целая останешься! – шипел мне в лицо Колька из десятого класса.
– Сейчас мы тебя… – вторил ему его приятель, залезший потными пальцами прямо… туда.
Я уже прощалась с жизнью, осознавая, что после такого жить будет совсем незачем, и тут вдруг откуда-то налетел огромный такой взрослый, как шкаф. Он сильно побил десятиклассников, а потом взял меня на руки. Это было очень приятно… Сергей меня тогда отвёз к врачу, который подлечил меня, а потом как-то очень сильно припугнул воспитателей в детдоме, отчего меня совершенно перестали трогать.
Я почувствовала себя более защищённой, но после девятого класса всё равно попросилась к нему, потому что очень уж страшно было. К тому времени я уже согласна была на это самое, только бы не били, а в школе в последнее время меня начали подкарауливать девки. Зачем им нужно было меня обязательно унизить и избить, я не понимала.
Тогда я уже знала, что Серёжа – бандит, но считала, что раз всё равно рано или поздно со мной это сделают, то лучше пусть это будет тот, кто мне хотя бы не противен. Но, против моего ожидания, мужчина не стал меня сразу «распечатывать»,