прочла ее довольно быстро. И даже удивилась, почему эта книга произвела на ее умненькую и начитанную маму такое сильное впечатление. Простенький сюжет, довольно слезливая история и никаких особенных литературных изысков. В общем, не Лев Толстой. Когда она поделилась этой мыслью с Галчонком, та сразу же согласилась:
− Понимаешь, этот роман я прочла еще лет в двенадцать. Тогда он меня, конечно, покорил. Он ведь резко отличался от всего, что нам рекомендовали: от книг Шолохова и романов Горького. Для меня это был какой-то новый мир. Теперь-то я понимаю, что эта книга не классика, но она мне все равно мила − как память о детстве.
− Понимаю, − задумчиво отозвалась Настя. − Мам, а у нас есть «Сага о Форсайтах»? Ася Смирнова так восхищалась этим романом! Ты его читала?
− Конечно! Это такая книга… такая! Кусок души! Как я тебе завидую, что она у тебя впереди! Но я смогла ее одолеть где-то лет в двадцать. До этого столько о ней слышала, но, как ни пыталась начать, не могла. Не доходило. А когда созрела, взяла однажды в руки и уже не смогла оторваться, пока всю не проглотила. Однако боюсь, тебе еще рановато за нее браться, подрасти чуть-чуть.
− Ладно. Но она у нас есть?
− Да, должна стоять в книжном шкафу, где-то в заднем ряду на верхней полке. Там четыре тома. А сейчас прочти лучше «Мастера и Маргариту» Булгакова, очень советую. Эта книга в твоем духе.
− Да я давно ее проглотила.
− И как она тебе?
− Чудо! Местами наизусть помню. А герои − просто вижу живыми! Воланд − это восторг! Вот ведь сатана, а неотразим. Море обаяния! Действительно, без тени нет света − как он прав! А мастер! А Бегемот! Ой, какой он гений − этот Булгаков! Но я читала, что он в жизни был не очень счастлив.
− Да, ему досталось. И за эту книгу тоже: сочли, что проповедует поповщину. Сам Шолохов его клеймил. Жил Булгаков трудно и рано умер, а сколько мог бы еще написать! − настоящий талант был. Но в России таланты во все времена редко доживали до старости. Вот и сейчас − если ты не имеешь связей и имени, да еще не столичный житель, на одном таланте далеко не уедешь. Бедность и неустроенность любой талант могут погубить.
− Мам, завтра родительское собрание. Классная просила всех быть. Пойдешь?
− Не, не пойду. Что там делать? Опять слушать, как тебя хвалить будут? Мне уже неудобно: вечно Костю ругают, а Настю хвалят, будто не о чем больше говорить. «Поделитесь, как вам удалась такую умницу воспитать?» А как я тебя воспитывала? Да никак, − какая уродилась, такая и воспиталась. Вон, твоя Наталья – ее, сколько ни воспитывай, один ветер в голове.
− Нет, мама, ты не права. Наташа в последнее время очень изменилась, это все учителя говорят. Она же хочет со мной в лицей поступать − старается изо всех сил.
− Не знаю, не знаю. Свежо предание, да верится с трудом. Лучше бы она оставалась в школе. А то начнет в лицее себя показывать, а тебе краснеть за нее.
− Мама, как ты можешь так говорить? Мы же с Наткой с ясельного возраста дружим! Буду ей помогать. Зато не так страшно будет вначале − среди чужих.
− Ладно-ладно, вы сначала поступите.
Глава 7. Гололед
Зима,