сакральной и одновременно практичной. Свадьба и брак на Руси воспринимались как «суд божий», рок. «Смерть да жена богом суждена» – такую поговорку приводит, например, в своих лекциях по русской традиционной культуре А. В. Никитина. Брак соотносился с переходом в иное состояние, а значит, со смертью. Заканчивается беззаботная девичья юность, наступает трудовая и сложная бабья жизнь. В отношении брака не было никакой легкомысленности.
– И полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь. —
«Да как же ты венчалась, няня?»
– Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели
Да с пеньем в церковь повели.
Так говорит няня Татьяне в поэме А. С. Пушкина «Евгений Онегин».
В отношении брачных уз все было настолько серьезно, что на свадьбу обязательно приглашали профессиональную плачею. «Не плачешь за столом, так наплачешься за столбом» – так гласила поговорка. Возможно, отсюда пошла русская традиция на свадьбе кричать молодым «Горько!». Хорошо причитать и плакать должна была каждая женщина. «Вопить не умеет – так и прясть не умеет» – вот еще одна поговорка, бытовавшая в то время.
Женились рано, причем разница в возрасте нередко была существенной – жениху могло быть 12–13 лет, при этом невесте – около 20. Причина такого расхождения в возрасте, да и брака в принципе была проста: практический расчет. Женитьба рассматривалась с позиций выгоды. Естественно, что свадьбу устраивали родители: они интересовались невестами с готовым приданым, которое те начинали подготавливать с 7 лет, а заканчивали в 19, отсюда и начинался возраст сватовства. Также невеста рассматривалась как еще одни сильные руки в хозяйстве. Молодые могли узнать, на ком их женили, уже после венчания. Они только могли надеяться, что выбор родителей падет на ровню. В свадьбе заключалось главное предназначение человека – продолжение рода. «Женитьба есть, а разженитьбы нет» – приводит такую поговорку А. Н. Никитина в своих лекциях.
После этапа сватовства и сговора (решения о том, что свадьбе быть) подробно оговаривали приданое, детали свадьбы, делали «ридную запись» – что-то вроде брачного договора, где описывались не только имущественные, но и другие вопросы, например, то, как муж должен относиться к жене. Весь свадебный обряд для женщины был пронизан идеей горевания о разлучении с родным домом, об утрате прежнего беззаботного девичьего состояния. Что касалось жениха, то с его стороны тоже не наблюдалось бурной радости. Но и не выйти замуж, не жениться тоже было проблемой. Брак был долгом людей обществу, роду, его нужно было просто выполнить. Никак иначе нельзя было продолжить род, а значит, дать возможность своим предкам продолжить