отношений, вряд ли геополитически рациональна и практически реализуема в наши дни: ее следовало бы отнести к задачам на стратегически отдаленную перспективу. Зададимся вопросом: может ли вообще духовно-нравственный знаменатель стать стержневой опорой действий в современной кризисной геополитике? [12]
Теперь же эти сами по себе стратегически важные соображения скорректированы в КВП-2023 с учетом новых вызовов и угроз: консолидации международных усилий, направленных на обеспечение уважения и защиты универсальных и традиционных духовно-нравственных ценностей (в том числе этических норм, общих для всех мировых религий); нейтрализации попыток навязывания псевдогуманистических и иных неолиберальных идеологических установок, приводящих к утрате человечеством традиционных духовно-нравственных ориентиров и моральных принципов.
При этом в документе зафиксирована принципиально важная стратегическая позиция: «Россия не считает себя врагом Запада, не изолируется от него, не имеет по отношению к нему враждебных намерений» [13]. Она рассчитывает на то, что в дальнейшем государства, принадлежащие к западному сообществу, осознают бесперспективность своей конфронтационной политики и гегемонистских амбиций, примут во внимание сложные реалии многополярного мира и вернутся к прагматичному взаимодействию с Россией, но принципиально, на основе суверенного равенства и уважения интересов друг друга. И как стратегический вывод, заслуживающий особого внимания: тогда Россия готова к диалогу и сотрудничеству. Авторитетные эксперты-международники, отмечая, что Россия выступает против того, чтобы какая-либо группа стран или одна из великих держав навязывала другим странам образ жизни, ценности и систему координат экономического и политического развития, вместе с тем обоснованно считают, что она «и не собирается отказываться от диалога по глобальным проблемам даже с теми, кто нагнетает напряженность и конфронтацию» [14].
Оценочные позиции и установки КВП-2023 в отношении интегрированной Европы изменились в главном по сравнению с ее предшествующей редакцией от 2016 г. Тогда в качестве стратегической задачи России еще выдвигаюсь формирование общего экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана на основе гармонизации и сопряжения процессов европейской и евразийской интеграции, чтобы не допустить появления разделительных линий на европейском континенте. Более того, Россия была настроена на поддержание интенсивного и взаимовыгодного диалога с ЕС «по основным вопросам внешнеполитической повестки, а также на дальнейшее развитие практического взаимодействия во внешнеполитической и военно-политической сферах»[15].
Но на фоне этих сугубо позитивных и конструктивных установок уже тогда, задолго до СВО на Украине, контрастно выделялась оценочная позиция в другом пункте документа, уравнивающая и по сути, и по функциональному