и что горизонтальная плоскость – лишь один поперечный срез того процесса спуска и подъема, который объединяет все побочные поперечные срезы, поддерживая их и делая их тем, чем они являются[57]. Взятые по отдельности, единицы любого одного уровня – это остатки мертвой плоти, оторванные от многоуровневого живого целого. Мой портрет, который не учитывает эту цельность – вовсе не портрет, а схема вскрытия трупа. Древо знания – знания собственной природы – вырастает из семени этого «ничто» в центре и тянет свои ветви в самые отдаленные области; однако ветви, ствол и семя – едины. Бесчисленные наблюдатели, которые его составляют, являются одним единым наблюдателем. Более того, в определенном смысле этот вездесущий наблюдатель, в конечном счете, – не что иное, как то, что он наблюдает.
Однако здесь я должен быть более конкретным. Наука неизбежно состоит из отраслей, процесс же является межотраслевым. Наука поделена горизонтально, а процесс – вертикально[58]. Из этого следует, что в этом исследовании собственной природы я должен прорезать целый пласт наук и искать основные принципы той науки, которая их объединит. Пытаться сделать меньше – значит быть нереалистичным. Ибо реальное течение природы не пытается нам угодить, ограничивая себя руслом, установленным нашими планами – это неиссякаемый источник, который свободно льется от самого глубокого до самого высокого уровня, и так же свободно убывает. Безусловно, было бы глупо возражать против горизонтального порядка специальных наук – ведь только таким образом можно собрать данные для Науки вертикали – при условии, что мы понимаем, что законы природы диктуют движение в обратном направлении. Недостаточно сделать поперечный срез здесь и поперечный срез там; также недостаточно сделать неограниченное их число, расположив их рядом друг с другом, чтобы их сходства и различия отчетливо проявились. Нужно ухватить вертикальную непрерывность и вертикальный поток.
Это столь иерархическая наука, что если я хочу знать, чем же я являюсь на самом деле, то я должен искать. Ибо мою природу не обнаружить в одной из моих областей и на определенном расстоянии – не существует никакой уникальной точки зрения, с которой открывается истинное «я», тогда как остальные открывают слишком много или слишком мало[59]. Ее также не обнаружить во всех моих областях и на всех расстояниях: галерея картин, даже галерея, состоящая из бесчисленных шедевров, не в состоянии полностью передать все мои особенности. Скорее, ее можно найти в кинофильме, кадрами которой они являются. Едва ли подойдет и бесконечное число бесконечно наблюдательных наблюдателей, размещенных во всех моих областях и подобластях. Если кто-то хочет знать, чем нужно обладать, чтобы быть человеком, он должен подниматься и спускаться, подобно ангелам на лестнице Иакова, чтобы он мог следовать за тем двунаправленным потоком (или, скорее, в нем участвовать), который и является настоящей жизнью человека.
Все это туманно. Таким образом,