тридцать как орел питаясь свежей плотью и кровью?
…я не твой…
Триста конечно не плохо, если и все близкие по три сотни лет будут жить.
Плохо если я триста, а нужные мне люди тридцать.
Хотя …, черт его знает, хорошо ли три раза по сто прожить, возможно утомившись и сам захочешь побыстрее закончить дела земные.
Восемьдесят бы, хоть по человечьи прожить, не зная нужды и боли, а куда уж триста осилить!
Мне вон всего то полтинник стукнул, а порой чувствуешь себя как развалина, то поджелудочная ноет, то спина стреляет, то кишки крутят- вертят, а то суставы побаливают.
Не правильный образ жизни, буйная молодость о себе знать дает.
Понимание как надо существовать в этом мире, оно ведь только через болезни и страдания приходит.
Сколько раз мне мама говорила, – сынок не пей ты ее, горькую то, а то козленочком станешь!
Да, дурак!, дурак я был!
Не было наставника в жизни правильного, не было учителя, до всего самому доходить пришлось.
А в прочем , даже если бы был наставник, так боюсь не многое изменилось бы в моей жизни.
По молодости мы все, сами с усами, не очень то прислушиваемся к словам старших.
Правильно говорится в пословице, дурак учится на своих ошибках , а умный на чужих.
Поздновато в моей жизни переоценка ценностей произошла, ох поздновато.
Но лучше поздно, чем никогда.
С десяток лет тому уж будет, как вредные радости земные по боку пошли, изменились приоритеты жизненные, не спирт стал главным , а спорт, не жрачька вредная , а питание рациональное.
Если бы не спорт и диета, уже давно развалился бы на части.
Легчайший еле уловимый запах дымка, щекотнул Сашкино обоняние.
До чего же он был сладостен и приятен, вот так внезапно проявившись в морозном воздухе!
Ни один запах в мире не доставил бы в это мгновение большего удовольствия, чем этот.
Запах тепла и покоя , счастья и созерцания .
Солнышко закатилось за верхушки деревьев и сквозь их чернеющую стену лишь изредка то там то тут , пробивался последний закатный луч.
Дымка в небе и неспешно плывущие разновысотные облака, ловя на себя лучи уходящего за горизонт солнца , еще отбрасывали на землю достаточно света, что бы можно было любоваться красотой потемневшего, засыпающего леса.
В голове Александра, место заунывного черного ворона , заструились словно сладостный дымок угасающего костерка, слова недавно им сочиненного стихотворения.
Мысли о смерти, о Боге и мироздании давно стали неотъемлемой частью его существования.
Memento mori – помни о смерти, поумерь свой пыл, стало его жизненным кредо.
Memento mori , всегда вызывало в его голове череду ассоциаций, ведущих в конечном итоге к сильно потускневшим, а местами и почти забытым, воспоминания из далекого детства.
Memento mori как таран било в стенку его глубинного сознания, пытаясь прорубиться в сокрытую нишу его подсознания, где на запылившейся полке хранилась какая то не понятая до сих пор тайна его бытия.
Что