у них совсем другие предпочтения и запросы нежели у мужчин.
Всё мы разные по плоти своей, но не по духу.
Мне понадобились деньги, на хорошее, справедливое дело.
Одна женщина, давно мне знакомая, она блудница.
Блудница! Вы посмотрите с кем он общается и знается!– вскричал Фома.
Мало того , что ворует деньги , так ещё и тратит их на блудниц!
Фома, Фома! Разве блудница не человек?
Да и что тут такого постыдного, если я посещаю блудниц?
Ведь я мужчина, у каждого есть свои маленькие тайные пристрастия. Удовлетворение потребностей человеческих не является грехом, а это подобно тому, что человек ходит облегчится на горшок.
Разве не достойна уважения, с нами живущая Мария Магдалина, она тоже была блудницей.
Но, не в этом дело в данный момент.
Подошедшая, как раз в это время Мария, услышала ранящие её слова, её лицо зарделась красным цветом.
И без того её рыжие волосы, в сочетании с вспыхнувшим лицом, показались горящим факелом , из её глаз сверкнули молнии в сторону Иуды.
Она не стала слушать продолжение разговора, бегом бросилась вон от стоящих мужчин.
Вот ты какой Иуда, твои слова подобны гною, и Марию обидел, ни кому нет от тебя пощады! – съязвил Филипп.
Иуда, обдал Филиппа, леденящим холодом, из своего черного и глубокого, словно колодец, глаза, и продолжил говорить в своё оправдание.
Я хотел помочь той блуднице, которую помянул.
Для неё я взял два динария, что бы пожертвовать ей.
Дела у неё идут совсем плохо, она несколько дней почти ни чего не ела, и пила только воду.
Как мог я не помочь нуждающейся женщине?
Суди Учитель меня.
Ведь помогаем мы всегда страждущим, немощным , и больным подавая милостыню.
Чем же моё деяние, отлично от прочих?
Казни или милуй, если веришь моему оправданию.
Услышав слова Иуды, все притихли, устремив свои взгляды на Иисуса.
Уже чувствовалась неуверенность, в потупленных глазах Петра.
Назарей глубоко вздохнул, обвел всех присутствующих взглядом, улыбнулся,-
Мы все, есть единое и неделимое целое.
Все имеют право брать деньги из казны, сколько нужно.
Такое же право имеет и брат ваш Иуда.
После этих слов, Он с любовью и нежностью взглянул на Искариота и тут же как бы застеснявшись своего проступка увёл глаза в сторону.
Помиритесь дети мои и больше не ссорьтесь.
Я не вижу в проступке Иуды злого умысла, а только доброе намерение.
Иуда был так благодарен Иисусу, за справедливость Его решения, но решимости не хватило у него в тот момент, что бы броситься в ноги Учителю и целовать их.
Иисус больше не сказав ни слова, развернулся и удалился к себе в комнату, для философских размышлений и молитвы.
Иуда стоял и не знал , что делать дальше.
Молчали и все собравшиеся ученики.
Первым пробудился от замешательства Пётр и словно иерихонская труба протрубила,– дай я тебя поцелую, брат мой Иуда!
И опять , ты оказался мудрее