дай понюхать .
Не говорил , значит не было повода! До многого , ты, сам своим умишкой дойти должен. Голова то, не котелок , варить должна!, – после этих слов он пальцем постучал по Санькиной макушке.
Ну ка, придержи вот тут , а я цепь подтяну , задалбала развалюха , больше ремонтирую чем езжу,– наклоняясь с гаечным ключом к задней втулке , попросил Витька .
Из -за его мопеда в коридоре квартиры постоянно стоял запах , машинного масла , бензина и гари .
Каждый день Витька был вынужден таскать свою тарахтелку на второй этаж, потому что на улице оставить такое богатство было нельзя, упрут! Общий коридор коммуналки , позволял держать в нём многое , он был длинным и широким.
На его пространстве разместились два гардероба , две галошницы , тумбочка и кое что ещё из старой рухляди, нашлось место и для Витькиного мопеда.
Витка был на четыре года старше Саньки и уже во всю ухлёстывал за девчонками, своего и близ лежащих дворов.
Мопед для него был тем , чем крылья являются для птицы .
Свобода передвижения , выбора, доступность расстояния , возможность уединения с понравившейся красоткой, вот что такое был для него мопед.
Он был на голову выше Саньки , коренаст , широкоплеч , его длинные волосы средней густоты , были сначала обесцвечены гидроперитом , а потом покрашены фиолетовыми чернилами.
Три дня тому назад Санька своими глазами наблюдал за процессом перекрашивания Витькиных волос и волос его «корешков» в их общей ванной комнате.
Он и два его «дружбана», «авил» с «зылей», чудили со своим «харисом» , словно в химической лаборатории .
Выпросив у Саньки таблетки гидроперита , за что и было тому позволено присутствовать при этом процессе , они как древние алхимики закидали в эмалированный тазик, десятка два белых таблеток размером с лесной орех.
Растворили их там и начали в полученную субстанцию макать друг друга головами.
Уже через пять минут волосы на каждой голове были основательно обесцвечены и выглядели словно мутная рыболовная леска . После этого в этот же тазик был вылит пузырёк чернил «Радуга» тёмно фиолетового цвета , отчего вода приобрела фантастический цвет и стала какой то тягучей, словно жиденький кисель.
Процедура макания голов повторилась.
В процессе окрашивания , были перепачканы , лица , руки , общая , коммунальная, серо – белая ванна , все тряпки и полотенца находящиеся по близости .
Начало процесса окрашивания чернилами было смешным до слёз.
В качестве подопытного кролика был избран худой и безвольный парнишка по кличке зыля.
По началу он ни как не соглашался покраситься первым, но у фэда и авила нашлись аргументы , что бы убедить первого, быть первым.
Когда голова «зыли» была вынута из тазика, по пустой квартире пронёсся дикий , безудержный смех.
Возможно он был слышен и за пределами помещения, но этот момент мы опускаем.
Фыркая и отдуваясь зыля посмотрел на себя в облупленное ванное зеркало и дико завращал глазными яблоками.
Бляяя ! О-ху…! – только и смог он вымолвить увидев своё